«Уйди, противный!» — раздалось в голове, и когда я обалдел от такого обращения, последовало продолжение: «Ха-ха-ха-ха!» Нет, ну вот как с ней серьёзно общаться, обыкновенная смешливая девчонка.

«Благослови старшую дочь!»

«Пусть подойдёт к алтарю».

— Анюта, а здесь алтарь тоже холодный?

Девочка уверенно подошла к алтарю, ведь папа послал, и положила на него руки. Алтарь перестал переливаться цветами радуги, засветился ровным неярким зелёным светом, а в зале зазвучала тихая музыка. И была эта музыка из моего мира. Когда-то в Советском Союзе была детская телевизионная передача, и там звучала песня: «Спят усталые игрушки, куклы спят, одеяла и подушки ждут ребят». Вот эта музыка и звучала под сводами храма.

А Анюта подошла ко мне и шепнула на ухо: «Он тёплый!»

— Запомни, — шепнул в ответ, — это храм Святой Анюты, и ты Анюта. Алтарь можешь трогать только в храме Анюты! — и девочка серьёзно кивнула в ответ.

— И что это было, — насели на меня наши мамочки, когда мы вышли из храма.

— Нет, вот когда я от Святой Анюты подзатыльники получаю, это для вас нормально. А когда Анюта поприветствовала другую Анюту — у вас паника! Всё нормально, милые мои. Программу общения с богами на этот месяц выполнили, поедем домой.

Если бы у них на руках не было детей, быть бы мне битым, а так обошлось сердитыми взглядами.

Дожили до зимы, пошёл десятый год моего пребывания в этом мире.

В один из дней вдруг из деревни примчался посыльный:

— Ваша девочка убила сына старосты, в деревне бунт!

— Всю дружину, кроме охраны — в деревню! Герцогиню в коляску и в деревню! Следователя туда же! — сам бегу в сторону ворот.

— Ужас ко мне! — выбив дверь в конюшне, жеребец догоняет меня, как и было отработано бежит слева.

Правой рукой хватаюсь за рог и взлетаю на спину коня, не замедляя бега. Усиливаю голос магией:

— Открыть ворота! — и вылетаем из усадьбы. Через десять минут взмыленный жеребец влетает в деревню, проносится до школы, грудью врезается в спины крестьян, окруживших школу. Несколько разумных как кегли отлетают в сторону, Ужас тормозит, встав на дыбы. Я соскальзываю с коня, показываю ему место рядом с собой. У стены школы стоит наш дружинник с обнажённым мечом, за его спиной Анюта и Микаэль. Успел!

Поворачиваюсь к толпе лицом. Староста, наподобие всяких нехороших политиков на Земле, раззадоривает толпу.

— Вот барон примчался защищать свою дочь, вон целых шесть наших односельчан при этом покалечил. И ему тоже всё сойдёт с рук!

Так! Зачем нам этот несанкционированный митинг?