— Лель, ну что ты, ей-богу, сочиняешь? Он… Его… нет. — Ему почему-то трудно было выговорить «умер» или «погиб».
— Но ты же сам сказал, что он нас хотел спасти! Что все к лучшему! Что он сам все придумал! Что он специально!
— Я не так сказал. Конечно, он хотел от вас беду отвести. И я видел, как его все это мучает.
— Но это же не… самоубийство? Он… не мог!
— Ты права в том, что Ленька никогда не совершил бы самоубийства. Не тот человек. Но… понимаешь, Лель, наше подсознание — странная штука. Может, он молился мысленно, чтобы от вас беду отвести. А судьба взяла такую вот цену. Судьба, Лель. Жестоко, но…
Она плакала навзрыд, зажимала уши, мотала головой… Диму казалось, что это продолжается уже несколько часов, хотя вряд ли прошло больше пятнадцати минут.
— И… — Леля всхлипнула. — И что же мне теперь делать?
Он горько усмехнулся:
— Жить. Жить, Лель.
— И, говорит, шрифт какой-то неубедительный, может, тенями его обвести попробуем? А у меня уже ни слов, ни сил, ничего вообще не осталось. И объяснять, что тени ухудшают читаемость, просто язык не поворачивается. У Гарика уже чуть не кровь из глаз, сколько можно: давайте подвинем, давайте то, давайте это, причем модуль-то по ее же собственному эскизу. Гарик отличный дизайнер, и терпение у него как у слона, но чувствую, сейчас сорвется. И, главное, это ведь вторая обложка! То есть просто какой-нибудь редакционный материал туда не воткнешь. А часики-то тикают! Типография уже копытом бьет и фыркает, еще чуть — и начнут штрафные за просрочку капать. Ну, думаю, была не была. Улыбаюсь в камеру слаще меда: конечно-конечно, все надо сделать идеально, давайте тогда в следующий номер? У нас, знаете, с типографией жесткие сроки, не успеваем. А сама через плечо якобы Гарику: меняй вторую на «Гала-тревел». И эта овца тут же: нет-нет, что вы, давайте оставим как есть, я посмотрела, нормально все. Короче, сдались вовремя, без штрафных санкций и без потери рекламной полосы. Ну разве я не гений, а?
Мика, вытянув из посудомоечной машины очередную тарелку, тщательно промыла ее вручную и сунула на сушилку. Никакого смысла в том не было, но выражать свое удивление Леля не стала: нравится Мике этим заниматься, и пусть. Да и удивляться не хотелось. Правда, стоило проявить признательность: все-таки подруга после сдачи злополучного номера не в сауну расслабляться отправилась, не в кабак стресс снимать — а к ней, к Леле, приехала. Надо бы хоть притвориться, что слушала.
— При чем тут какой-то «тревел»? Ты же вроде про рекламу мебельного салона рассказывала, или я что-то прослушала?
— Не просто мебельного салона, а мебель на заказ, причем ребята реально суперские вещи делают. И тетка та, командирша, держит все это — молодец. Но вперлось ей, что она и в рекламном дизайне сечет. Ну или нравится главной себя чувствовать: то все она перед клиентами «чего изволите», а тут наоборот. И, значит, мы ей не только рекламу должны изобразить, но еще и канкан сплясать. А «тревел» при том, что это контора ее заклятой подруги. Не то они миллион лет назад мальчика не поделили, не то в одинаковых юбочках на дискотеку явились. Сейчас обе замужние, детные, красивые, не, ей-богу, красивые тетки. У каждой бизнес успешный. Но заноза сидит. И вот казалось бы — где мебель, а где турбизнес? Но у них такое соцсоревнование идет, мама не горюй!
— Мастер-манипулятор, — похвалила Леля. — И откуда ты про это соцсоревнование знаешь, удивительно.
— Ну так работа обязывает. — Похоже, Мика намывала тарелки уже по второму разу. — Мне положено все обо всех знать. И, кстати, тебе не кажется, что Ленькину фотографию ты зря выложила?
Вот уж воистину — «кстати». Типично Микин прием — резкая смена темы. И не отвертишься. Впрочем, Леля не собиралась это делать. Ей — она сама удивлялась — почти хотелось… поговорить.
Страничку в соцсети она завела когда-то с Микиной подачи — для удобства переписки. Ник — тоже по Микиному совету — взяла нейтральный: все-таки компания «Гест-инвест» в Питере (да и не только) была весьма заметна, не стоило светиться настоящей фамилией. Но держать пустую страничку показалось как-то глупо, и время от времени Леля постила интересные рецепты с иллюстрациями пошагового приготовления да фотографии Джоя. И однажды с удивлением обнаружила, что у нее довольно много подписчиков. Некоторые комментаторы даже по-французски писали! Поразительно!
— Чего удивляешься? — смеялась Мика. — Сиськи, котики и кулинария — три кита популярности. Ну, первое — это больше для озабоченных подростков, а котики и рецепты всем интересны. Джой ваш ничуть не хуже котиков. Вроде монстр здоровенный, а глянет иногда, да еще улыбнется всей своей лохматой мордой — совершеннейшее мимими. И рецепты у тебя небанальные. Ты ж на кухне — царица Савская и Гарри Гудини в одном флаконе.
Видеть, что миру — такому огромному — интересны Лелины скромные заметки, оказалось неожиданно приятно.
После… после… Леле до сих пор даже мысленно было трудно выговорить что-то внятное про ту рыбалку… после того как Ленчик пропал, она разместила на странице его фотографию. И вопрос задала «мировому разуму»: скажите, может быть, кто-то видел этого человека в последние дни? Не то чтобы надеялась на что-то, но — вдруг?