— Поддерживаю, — кивнул Добрыня.

— Не понял, — нахмурился Муром, переводя взгляд с Алеши на Добрыню и обратно. — Это вы сейчас к чему клоните, други?

— Илья, — Добрыня посмотрел товарищу в глаза. — Вот скажи, неужто я бы тебе не помог?

— Ты знаешь мою позицию, — мрачно отозвался Илья. — Я сам могу…

— Вроде испытание прошел, — Алеша бесцеремонно перебил воина, — гордость свою усмирил, а сейчас снова за старое.

— Ты, Илья, себе, главное, не ври, — посоветовал Добрыня. — Мы не Иришка твоя, которая тебе в рот смотрит, у нас свои глаза и уши есть.

— Да и в игру ты столько вбухал, что давным-давно хватило бы лечение Маше оплатить.

— Тут такое дело, мужики, — Муром, до этого свирепо вращающий глазами, в один момент поник. — С лечением вопрос решен. Платежи рассчитаны на год вперед, и оплата будет идти с семейного трастового фонда.

— Тогда зачем нужно было Иришку отправлять в Екат?

— И машину продавать?

— Машину можно было и не продавать, — вздохнул Илья. — Но деньги в сделке находились, а тут авария эта… вот и вышел кассовый разрыв на два миллиона.

— С машиной понятно, — кивнул Добрыня. — Я бы точно так же сделал, чтобы деньги не вытаскивать, но Иру-то зачем к сестре отправил?

— Да как тебе сказать, — Муром смущенно посмотрел на своих друзей. — Болею я.

— Ты? — удивился Алеша. — Болеешь?

— Рак четвертой степени, — вздохнул богатырь. — Поздно диагностировали… Я-то все на печень грешил, мол, желчь не вырабатывается… Вот как-то так…

— А как же врачи? — первым отмер Добрыня. — Операция?

— Добрынь, — Илья посмотрел другу в глаза. — Вот у тебя сколько этих операций было? Ты же был здоровей меня, а сейчас? На киборга больше похож.

— Зато жив, — отрезал Алеша. — А ты себя похоронить, выходит, решил?

— Не хочу быть обузой, — мотнул головой Илья. — К тому же шибко удачно все сложилось.

— Удачно? — невесело переспросил Добрыня, — я, знаешь ли, не от хорошей жизни реальность на виртуал решил поменять… Ты же…