Она снова приехала в его клуб, где всё начиналось, там всё и закончится, закономерно… Он ждал её, ждал в своем кабинете, как и шесть лет назад…

— Любимая, — прошептал Дорогов, когда Влада открыла дверь его кабинета. Он направился к ней и заключил её в свои объятия, — я так скучал, я так боялся, что ты не придешь. Милая, я готов бороться за тебя, за нашу дочь. Давай попробуем начать всё с начала, давай дадим нашей любви шанс.

Влада нервно сглотнула, близость этого мужчины опять отнимало у неё разум…

Нет, Влада тряхнула головой, отбрасывая прочь это наваждение, осторожно, уперевшись руками в грудь Дмитрия, отстранила его от себя, увернулась от его губ и произнесла:

— Нет. Дима, нет никакой нашей любви, не чему здесь давать шанс. Наше время прошло несколько лет назад. Да, по-своему оно было чудесным, а также и печальным и даже горьким, в нем было всё: несколько мгновений счастья, много боли, но именно это время, их время, подарило самое дорогое, что у меня есть — дочь. Но всё в прошлом! Наше время — в прошлом! Моё настоящее — это моя семья, это Василиска и Данил. Я выбираю семью. Пойми, Дима, Василиса любит отца, единственного отца, которого знает — Медового. Рушить шаткое детское счастье — я не хочу и не буду, поэтому прошу, оставить нас в покое. Не стоит вываливать на хрупкие детские плечи наши, взрослые проблемы. Хочешь отомстить за отнятого ребенка — мсти мне, но дочь я в обиду не дам. Согласна высылать тебе её фотографии, сообщать факты о её взрослении, о её жизни, но не более. Мы с мужем сами сообщим Васильку, кто её настоящий отец, но не ранее её восемнадцатилетия, а там она сама вольна принимать решения.

Влада смотрела в глаза некогда любимого мужчины, от которого теряла разум, и мозги превращались в кашу, но не сейчас. Произнеся свою речь, она убедилась в правильности своего выбора, и это придало ей дополнительные силы, словно Данил стоял с ней рядом и держал за руку, поддерживая её. Она выбрала семью, свою семью, которую безумно любила и боялась разрушить.

Дмитрий же наоборот был в бешенстве. Медовой промыл ей мозги, возможно, угрожал, она не по своей воле произнесла эти гадкие и противные слова! Нет, наверное, он ослышался, Влада просто не могла выбрать Медового, не могла. Он помнил её страсть, помнил, как она хотела его, как её тянуло к нему. Это просто не могло исчезнуть в одночасье, не могло!

— Любимая, что ты говоришь? Послушай себя, послушай, ты не можешь перечеркнуть всё, что было, между нами, ты не можешь выкинуть нашу любовь на помойку. Ты хочешь меня, я прекрасно это помню, там у тебя в квартире, ты же хотела, ты практически была моей. И ты хочешь сказать, что это ничего не значит, что это всё в прошлом? Не верю! Не верю!

Дорогов схватил женщину, сжал в своих объятьях и поцеловал, просто приник к её губам, ища доказательства своей правоты. Влада не ответила, на этот раз она устояла. Её руки продолжали висеть плетьми вдоль её тела, губы были сомкнуты, глаза открыты и смотрели на Дорогова.

— Чёрт, чёрт, — заорал Дмитрий, отстраняясь от неё, — что он сказал тебе? Чем шантажирует, чем угрожает? Ответь, Влада. Я знаю, что он настроил тебя против меня, но мы сможем победить, надо просто бороться. Милая, любимая, единственная, борись за меня, борись за нас!!!

— Он не угрожает и не шантажирует, он просто отпустил меня поговорить с тобой, от своего имени, понимаешь, это мои мысли, мои чувства, мои слова. В них нет ни слова Медового, это мои слова. Скажи мне, если ты меня так любил и так любишь, почему ты сам не боролся за меня? За нашу любовь? Почему ты меня тупо продал? А второй раз — просто отступил, отдал меня и свою дочь без борьбы? Почему ты заставляешь меня бороться, а сам этого никогда не делал? Почему? Почему? — теперь Влада срывалась на крик, она хотела выплеснуть всю свою боль и горечь за все эти годы, что копила её в себе.

— Дима, я устала, — теперь уже Влада практически шептала, — моя жизнь — сплошная борьба, когда на горизонте появляешься ты. Я боролась с тобой, боролась за тебя, а сейчас я борюсь за своё счастье и за счастье дочери. А наше с ней счастье — это мой муж, Данил Медовой — вот имя моему счастью и счастью Василиски. Не ты, Дорогов Дмитрий, нет, вовсе не ты, а Данил — мой муж, моя семья, моя любовь.

НЕТ.

ЭТО НЕ ЕЁ СЛОВА.

ОН ИХ НЕ СЛЫШАЛ.

НЕ ХОЧЕТ ИХ СЛЫШАТЬ.

ПУСТЬ ОНА ЗАМОЛЧИТ.