но для некоторых вещей нуждается в напарнике

Анализ никому не нужного бытия

И вот когда ты (венец творения!) наконец смахнешь пыль с этого мутного зеркала, которое древние называли разумом, пропердишься, прочихаешься, проблюешься, после того, как что-то там узреешь (ну и рожа!)…

И вот когда ты наконец охрипнешь, от того, что все время орал: то «Халва!», то «Помогите!»… и успокоишься.

И когда вдруг взгрустнется от того, что вот так, всю жизнь один ты… один ты… как проклятый. И сил уже нет, и ничего не хочется.

Тогда и мелькнет мыслишка, что все это, может и не зря было: не укради, не прелюбодействуй, не возжелай чего-то там у кого-то там…

Не… не… не… не… не… не… не…

Не убий…

Да, да, да…

Ведь по большому-то счету, что ты там такое украсть-то сможешь, смертный… Разве что только у самого себя…

И обманываешь, тоже исключительно самого себя…

И оскорбляешь… И дискредитируешь… И предаешь…

Исключительно самого себя…

И убиваешь тоже…

Самого себя…

Вернее, свою бессмертную душу…

Вернее, то, что от нее осталось…

И сопровождает все это смрадный, трескучий, иссиня-черный пердеж…

Который наглухо закрывает тебе калиточку, замуровывает пожарный лаз и задраивает все шлюзы…

Забивает дымоход так, что ни достучаться, ни докричаться, ни додуматься… Никакой тяги…