Алая волна сил противников застилала все больше поверхности земли. Синие маркеры воздушного флота двигались навстречу ей. Все шло по плану. Но одно было ясно – несколько Полисов «утонут» в алом цвете раньше, чем им придут на помощь. И Полис, который ранее защищала Луна Гранта, был в их числе.

***

Короткое затишье перед боем – самое сложное время. Ты боишься. Тебя терзает неизвестность. Ты не видишь врага и напряжен до предела. В такие моменты очень важна поддержка других. А еще лучше – воодушевляющее слово командира.

У Райнера был хороший командир. Боевой дед, под началом которого стояла элита пехотинцев их сектора. Командир много раз отменно проявил себя в бою, и у подопечных к нему не было нареканий. Как не было их и теперь, когда дед отдал приказ встать на защиту центрального здания Сената. Все это приняли, боевую задачу поняли, и вооружились до зубов, чтобы быть готовыми запрыгнуть в кунг и проследовать к Сенату. Потому что Сенат – это самое главное в Полисе. Сенат – это верхушка власти, а власть должна остаться цела.

Райнер не числился у командира в любимчиках, а потому невзначай поинтересовался у товарища, кто же тогда будет защищать весь оставшийся Полис. В ответ ему пожали плечами и предположили, что, возможно, воздушный флот. Если успеет.

- А гвардия? – спросил Райнер.

- Нет. Тоже рядом с нами встанут.

Вот и весь расклад. Как разделили силы в других Полисах, Райнер не знал, но центральный Сенат был на их территории. А значит, все возможные силы должны быть брошены на защиту именного его и прилегающего района. Но с другой стороны, какой толк был охранять пустые здания, когда сенаторы уже наверняка скрылись в подземных бункерах? Ради идеи? Чтобы сохранить символ?

- Зараза. У меня прицел какой-то идиот сбил, - прошипел Райнер на свою винтовку.

- Иди быстро замени, - предложил сослуживец.

- Товарищ полковник! Разрешите заменить оружие! Мое недееспособно!

- Меньше надо было по сторонам головой вертеть, капитан Аллен! – рявкнул командир. – Бегом, пока машина не подъехала!

- Еесть!

И Райнер пулей вылетел из строя и метнулся в сторону оружейки. Но за поворотом резко свернул в противоположную сторону и бросился к выходу из здания.

«Не заставите. Ни в какую. Я присягал служить человечеству и защищать его, а не пустые здания».

Пути отхода в самоволку знал каждый уважающий себя солдат. Самые хитрые из пехотинцев – знали парочку секретных путей. Райнер прорабатывал и уникальные варианты отступления, поэтому покинуть территорию базы для него не составило особого труда. Одетый во все черное, с опущенным забралом шлема, под покровом ночи пехотинец был неразличим. Единственная сложность на его пути могла возникнуть только с транспортом, но и тут ему повезло. В кабине военного внедорожника сидел одинокий водитель и по скучающему виду, ожидал кого-то из начальства. Райнер незаметно подкрался к нему и коротким ударом в голову отправил парня в нокаут. После чего спокойно выволок его из машины подальше от дороги, а сам занял место за рулем. Винтовку он положил на соседнее сидение.

Заревел проснувшийся двигатель, и машина, скрипнув шинами по асфальту, сорвалась с места. Райнер погнал ее к центру Полиса, туда, где у него будет наилучший обзор. А именно – к стеклянным вышкам небоскребов.

Самое тяжелое время – затишье перед боем.

Полис замер, предчувствуя удар. Люди укрывались в подвалах, прятались в толстостенных зданиях. Новостные экраны на улицах сообщали, что лавина чужих скоро доберется до Полисов, а что будет затем – не знал никто. Всем рекомендовали покинуть улицы и открытые пространства, не приближаться к окнам и ждать. А народ был глуп. Многие вывалили на улицу и столпились на проезжей части, скандируя лозунги о прекращении войны. То ли они хотели тем самым остановить воздушный флот, то ли полюбоваться на корабли кваари, которых ни разу не видели. То ли хотели предложить всем мира. Желания и требования у толпы были разные, а дороги перекрывали все одинаково.

Райнер лавировал по мелким улочкам, проклиная идейных идиотов. Давить людей под колесами ему не хотелось. Время уходило с каждой минутой, и надо было как можно быстрее добраться до удобной точки. Можно полагаться на воздушный флот. Можно. Но если есть шанс что-то изменить, помочь или сделать – то его нельзя упускать. Так учил отец. И если бы не его бунтарский характер, думал Райнер, то остаться бы ему сейчас со всеми охранять здание Сената.