Валендреа извинился перед многочисленными представителями религиозных общин, собравшихся, чтобы поздравить его с избранием, и покинул аудиенц-зал. Группа прибыла из Флоренции, и, прежде чем уйти, Валендреа заверил гостей, что свой первый же официальный визит он нанесет в Тоскану.
Амбрози ждал его на четвертом этаже. Папский секретарь вышел из зала полчаса назад, и Валендреа не терпелось узнать зачем.
— Святой Отец, — с ходу начал Амбрози. — После вас Мишнер встретился с Нгови и кардиналом-архивариусом.
Валендреа сразу понял всю важность услышанного.
— О чем они говорили?
— Они общались в одном из читальных залов, дверь была заперта. Мой человек в архиве не смог ничего услышать, но сказал, что они взяли старинный фолиант, один из тех, которые может брать только архивариус.
— Какой?
— Lignum Vitae.
— Пророчества Малахии? Вы шутите? Это же глупо. Хотя жаль, что мы не знаем, о чем они говорили.
— Я буду снова ставить жучки. Но на это уйдет время.
— Когда уезжает Нгови?
— Он уже освободил кабинет. Мне говорили, он на днях собирается в Африку. Но сейчас он все еще в своих апартаментах.
И все еще кардинал-камерленго! Валендреа пока не подобрал ему замену, никак не мог выбрать из трех кардиналов, доказавших ему свою преданность на конклаве.
— Я все думаю о личных вещах Климента. Факсимиле Тибора может быть только там. Но Климент знал, что распоряжаться ими будет только Мишнер.
— Что вы хотите сказать, Святой Отец?
— Я думаю, от Мишнера мы ничего не добьемся. Он нас презирает. Скорее он отдаст документ Нгови. А этого допустить нельзя.
Он ждал от Амбрози реакции, и его верный помощник и здесь не подвел его.
— Вы хотите нанести удар первым? — догадался секретарь.