1

Подлое и неожиданное похолодание в самой середине мая явно указывало на то, что день не задался. Прохладная, словно змеиное жало, раздвоенность желаний опять поселилась в душе: в дождливую погоду Толяныч всегда ощущал себя так, будто в мозгу тикают сразу две операционки, которые хоть и не мешают друг другу, но и не совсем координируются. Сбой пси-коррекции приводил к тому, что «сосед» — виртуальный клон, внедренный в сознание, получал точки соприкосновения с базовой личностью. Отсутствие денег придавало ощущению злую кислоту электрода.

«Соседа» Толяныч прозвал по своему детскому прозвищу Фантиком и не очень возражал против его присутствия, пока тот не начинал слишком уж гнуть свою линию. Тогда конечно — только обнуление и помогает. А вообще-то с ним вполне можно было договориться, вот как например сегодня, когда запас корма для Матрены достиг критически низкой отметки. Если бы Толяныч имел, как все нормальные люди, кибердруга — тамагочи, проблема не стоила бы истертого чипа. Но у него была кошка, живая, а значит ее надо кормить.

Они быстренько сошлись во мнении, что Матрена не виновата — до получки денег вечно не хватало. Пришлось подзанять десяток чипов у Валентины Ивановны в счет аванса — замечательная у нас начальница, сосед! — и, преодолевая общую апатию, рвануть в ближайший гипермаркет «Новослободский», больше напоминавший колоссальную толкучку, за безумно дорогим Вискасом. Дуализм бытия, однако, проявился еще и в том, что корма Толяныч так и не купил, зато чипы в полном объеме сохранили свою покупательную способность. И теперь он испытывал настоятельную необходимость размочить счет, чтобы хоть как-то скрасить унылость незадавшегося дня.

И все же он не исключал надежды на какое-нибудь приключение.

Но пока что приключениями и не пахло. Плохо было все: забытый на шее галстук, промозглая погода, мрачные лица редких прохожих. Даже не пригодившийся пластиковый пакет в заднем кармане брюк, и тот мешал. «Столбовое» пиво, купленное там же в гипере, оказалось еще кислее, чем ближайшие жизненные перспективы.

Пришлось на время смириться с раскладом.

Лениво покуривая взятые на пробу сигареты «Петр» (не бест, кстати сказать — сырые, что твой дождь), Толяныч шаркал по самому верхнему и соответственно самому пустому тротуару эстакады ко входу станции метро Менделеевская и размышлял, чем бы убить время. Погода не унималась, и можно было бы спуститься на третий ярус, однако не хотелось глотать мельчайшую и горькую пыль, извечную спутницу крытых тротуаров. А за проход на VIP-ярус нужно платить — как же, ищи дурака, тут на жизнь чипов не хватает!

Толяныч оперся на балюстраду, глазея на бесконечный поток машин, на спешащих ярусом ниже людей, и собирался уже отставить недопитую бутылку, как его внимание привлекло нечто выдающееся, а конкретно — грудь. Да, именно грудь, обтянутая красной маечкой и совершенно неподвижная, несмотря на непрерывное и даже слегка нервическое движение обладательницы. Бюстгальтер тьфу ты, до чего ж отвратительное словечко — так вот, бюстгальтер отсутствовал напрочь, о чем открыто заявляли вытарчивающие сквозь тонкую ткань соски размером с добрую клюкву, а сам бюст без пресловутого гальтера вызывал пучеглазие у мужской составляющей негустого пока еще людского потока. А уж сверху Толянычу открывался поистине головокружительный вид.

«Вот оно, приключение!!! — мысленно возликовал он и рванулся к лестнице, ведущей вниз. — Главное не упустить».

«В движении покой, в торможении — усталость…» — пропел тихонечко Фантик, одно обнуление назад давший зарок по возможности воздерживаться именно от такого вот рода приключений. Но общее состояние духа требовало действий.