– У нас все прекрасно.
– А уже видна эта фитюлька?
– Какая еще фитюлька? Ах да! Доктор тоже так сказал, когда смотрел мою эхограмму.
– Так он подтвердил, что это мальчик?
– Не то чтобы подтвердил, но говорил довольно определенно. – Она грустно улыбнулась. – Знаешь, Тристан был уверен, что у нас будет мальчик.
– Ох, дорогая моя…
– Ничего, не волнуйся, я держусь. – Сэнди заставила себя засмеяться.
– Ты уже думала, как его назвать?
– Нет еще.
– Значит, ты вернулась в Бон-Шанс. И думаешь здесь остаться?
– Да, наверно. Но ближе к родам могу снова поехать в Батон-Руж. Там мне сможет помочь мать Тристана.
Мэдди стала убеждать ее, как было бы хорошо, если бы она вернулась в Батон-Руж. Наконец Сэнди удалось ее прервать, и она сказала, что очень хочет спать. Мэдди напомнила ей, чтобы она обязательно позвонила шерифу, и они попрощались.
– Ну, малыш, что скажешь? Думаешь, стоит позвонить шерифу насчет планшета? Да? Я тоже так думаю. Но завтра обязательно схожу к Бодро, скажу ему, что вернулась, и спрошу, не видел ли он кого у дома.
Она улыбнулась и ласково погладила живот.
– Хотя, если Бодро заметил, что во время моего отсутствия какой-то незнакомец забрался в дом, он мог его застрелить.
Глава 2
Тристан проснулся, чувствуя себя отдохнувшим.
Горячие лучи встающего солнца падали на его постель, согревая ноги. Он вдохнул воздух, напоенный ароматом гардений. Сэнди! В последний раз, когда он ее видел, она была здоровой и безмятежной, как и полагается женщине, вынашивающей ребенка.
Он сонно улыбнулся и повернулся к ней, но, ощутив жгучую боль в икре, сразу все вспомнил. Он лежал не в своей кровати, рядом с женой, а на топчане в хижине своего старого друга Бодро, где жил с тех пор, как тот спас его от верной смерти.
Ему вспомнилась темная вода и острые зубы акулы. Мышцы его невольно напряглись, и его снова пронзила боль в икре, откуда острый зуб акулы вырвал клок его плоти. Стиснув зубы и подавляя стон, он осторожно расслабил мышцы ноги.