— Нужно уходить, они уже рядом, помоги поднять.
«Они рядом» — огорошило меня не хуже ушата холодной воды. Только сейчас я понял, что к лунному свету примешивается второй, серый, потусторонний. Встав и оглянувшись, я увидел добрый десяток шатающихся фигур бредущих по пояс в воде. И количество немертвых, росло с каждой секундой.
— Они же не могут ступить в текущую воду…
Но они могли. Могли и делали это у меня на глазах. Вода не стала для них смертельной преградой, свалившись в колодец вслед за нами, они точно так же всплывали у берега подземной реки. Оказавшись на мелководье, вставали и снова падали, дёргались как от ударов током, неуклюже двигались к берегу, утратив большую часть потустороннего свечения в глазницах своих черепов…
Воду они определённо не любили, она делала их неуклюжее некуда, но мне от этого было не легче. Сбежать мы всё равно не сможем, всё новые и новые неустанные мертвецы, барахтаясь, поднимались в тёмных водах. Освещённые луной они шагали к берегу, вытягивали сгнившие конечности и издавали уже знакомые, щёлкающие и шипящие звуки.
Эта погоня не устанет и не отстанет. Отступать сейчас, означало оттягивать неизбежное.
— Уходите.
Быть может, если я останусь и потяну время, они смогут уйти? Их след затеряется и мертвецы отстанут? А я… а что я? Брошусь в поток, и будь что будет, может куда-нибудь и вынесет.
— Грач, что ты задумал?
Умирать не хотелось, поэтому хотя бы в мыслях я должен был оставить для себя пути отхода.
— Бери Мара, и уходи.
Мертвецы уже были рядом, первый в воде по колени. Я шагнул ему навстречу, два шага и простецкий косой горизонтальный замах. Рыцарский меч проходил сквозь плоть немёртвых играючи и оставлял за собой покрытые белым пламенем, ровные срезы.
Кусок плеча и голова мертвеца полетели в воду. Но перед этим я видел, как в глазницах полыхнуло. Это сгорел серый, потусторонний свет, странный вид энергии, будто подпитывающий ветхие тела умертвий.
Следующие упыри шагнули на мелководье вдвоём. Первому я отсёк руки, которые он так опрометчиво вытянул в мою сторону, второму слитным движением вогнал меч в грудную клетку. Внутри рёбер полыхнуло, и мертвец осыпался в воду, а вот безрукий щёлкая зубами, едва на меня не навалился. Пришлось, поднимая брызги уходить в сторону, чтобы затем рассечь его худое, воняющее тленом, туловище.
Странно, но сейчас я не испытывал волнения или страха. Наверное, череда событий за последний час просто вымотала мою психику и заставила перегореть. Я рубил и колол, отступал и снова бросался вперёд. Немёртвые сгорали в языках белого пламени, а их разваливающиеся тела уносило прочь. Мне пришлось скинуть куртку, чтобы та не стесняла движений и не отвлекала болезненными прикосновениями рукава к коже пострадавшей руки.
Плеск, шум реки, блики света на воде и полные чуждой энергии глазницы в темноте. Мне казалось, что я увяз в паутине времени, и буду сражаться на этом мелководье вечность. На Сойку и Мара я не оборачивался, знал, что девчонка уйдёт и утащит зверолюда. Она боец, она всё понимает.
Интерфейс мигнул и резко изменился. Теперь ИскИн использовал поступающую от моих органов чувств информацию и на её основе выдавал аналитическую оценку каждому отдельному умертвию.
Безоружные, медленные и неуклюжие твари, постоянно падающие и шатающиеся, получили у ИИ самую низкую оценку и зелёную степень опасности. Я перебил таких уродов немало, защищая берег подземной реки, будто он был рубежом моей далёкой родины.
Над каждым трупом теперь появлялась характеристика, первый-второй или третий уровень в цифровом обозначении. Черепок с горящими глазами подчёркивающий условную расу существа — нежить, зелёный (в данном случае) кружок в который обведена черепушка — степень опасности, а так же сильные или наоборот, уязвимые стороны. В настоящий момент все без исключения мертвецы, попадающие в поле моего зрения, отмечались двумя значками-символами.