– Я простой беженец!

– Да? А почему я тебе не верю? Впрочем, даже если ты и простой беженец, ты не находишь, что ты далеко от дома забрался? Мог бы и вернуться домой, там сейчас халифат. Твои дружки закутали женщин в чадры и казнят людей на площадях – рубят им руки. Что тебе делать здесь, в куфарском государстве? Что ты тут забыл?

Дрель неумолимо приближалась к руке.

– Начнем с того, что просверлим тебе какую-нибудь мышцу. Например, на заднице, которую ты так активно используешь. Ты, кстати, активный или пассивный? Подержи-ка…

Майор вручил работающую дрель Моралесу (сержанту стало не по себе), порылся в сумке, достал баллончик строительной пены. Увидев его, Салем задергался, как раздавленный червяк, запахло мочой.

– Помнишь? Это ведь ты распространял всякую хрень типа «убейте того, кто делает, и убейте того, с кем делают»[6]? Я помню, как вы поступали с тем, кого изобличали в нетрадиционной ориентации: связывали и пускали пену в задний проход. Если я это сделаю и оставлю тебя здесь, твой труп найдут не скоро. Место слишком глухое. Но рано или поздно найдут. И как думаешь, на кого подумают? На меня или на вашу гребаную общину?

– Нет… не надо.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… беженец, просто беженец.

– Хватит нести чушь. Сними с него брюки.

– Сделку! Сделку!

– Что? Погоди. Какую сделку ты хочешь заключить?

– Я… я кое-что слышал.

– Слышал? – Майор плюнул на араба. – И чего же ты слышал, педераст проклятый?

– Я слышал… про бомбу в Париже.

– Чего-о-о… ты слышал про бомбу в Париже? Поздравляю. Про нее слышали все. Это всё?

– Нет!!!

– Что?

– Еще одна бомба! Еще одна бомба!

– Что ты сказал?