— Вы полностью правы, мой фюрер, — медленно и рассудительно произнес Манштейн и пристально посмотрел на Андрея. — Зачем такое творить, если вы хотите отправиться на переговоры в Москву? Я понимаю работу разведки, но делать то, что не только не принесет выгоду, но способно отравить отношения между двумя нашими странами в столь напряженный момент, по меньшей степени, весьма неразумно.

— Вы правы, Эрих. И у меня к вам есть одна просьба.

— Я ее выполню, мой фюрер.

— Вы не спрашиваете, какая это просьба, и даже не уточняете, в силах ли вы ее выполнить?

Андрей усмехнулся, а генерал пожал плечами, как бы отвечая — «я вас давно знаю, и невыполнимыми заданиями вы меня обременять не станете».

— Пригласите ко мне этого русского военного атташе. Я не хочу это делать лично через рейхсканцелярию или посредством МИДа. Мы побеседуем с генералом так, что тот передаст Сталину и суть нашего разговора, и мое личное письмо, что уже подготовлено.

— Я понимаю вас, мой фюрер. Действительно, если я приглашу русского атташе, то это будет иметь символическое значение и покажет, что войны мы не боимся, но согласны урегулировать ряд вопросов. Ведь так вы замыслили, мой фюрер?

— Вы, как всегда, правы, Манштейн. Я предложу Сталину встретиться со мной в приграничных городах Тильзите или Бресте, или…

Андрей сознательно сделал паузу и посмотрел на Манштейна. Тот ответил все понимающей улыбкой:

— Останется только «или», мой фюрер. Только третий вариант, на первые два кремлевский властитель не согласится, Сталин — опытный политик. Уподобиться императорам Наполеону и Александру он не пожелает, как и вы, мой фюрер. Осмелюсь заметить, что вы его не боитесь провоцировать. А что касается Бреста, то аналогия с прошлыми переговорами в 1918 году и тем миром, что подписали большевики с нами, совершенно неуместна. Хотя, возможно, именно и ее будут проводить, ибо наш вермахт победоносно завершил Французскую и Английскую кампании. — Генерал Манштейн остановился, усмехнулся, его глаза победно сверкнули, и он чуть изменившимся голосом добавил, уже негромко: — В ряде американских газет уже появились сообщения, что летом следующего года мы готовы начать и Русскую кампанию…

— Как вы думаете, какой город я предложу Сталину? Или он мне, если правильно прочтет мое письмо?

— Только столицу Москву, другого просто быть не может. Восточный склад, византийство. Сталину это свойственно — тогда ему покажется, что вы пришли на поклон к нему, а не он к вам.

— Резонно, — произнес Андрей задумчиво — начальник штаба в который раз предугадывал его решение или сделанный выбор.

Умен, щучий сын, но даже у него не хватит дерзости помыслить о том, на что рассчитывает его рейхсканцлер, предлагая Сталину эту конфиденциальную встречу.

Впрочем, никто не поверит в это сейчас, даже сам Иосиф Виссарионович, настолько кажется безумным план.

— Мой фюрер, в какой час вы желаете встретить русского генерала?

— В восемь вечера.

— Хорошо. Разрешите воспользоваться телефоном, я отдам нужные распоряжения от своего имени.

— Действуйте, генерал!

Андрей отошел к окну, делая вид, что разглядывает внутренний двор рейхсканцелярии, который ему уже было отвратно видеть. Надоело это помпезное здание в духе нацистской архитектуры.