И вот ливийские пески сделали ему сногсшибательную карьеру — за полгода пройти путь от майора до полковника дорогого стоит. Теперь он генералу на всю жизнь обязан.

— Тебе нужно лететь сегодня, Люк. Тебя ждут в Берлине…

— Я могу командовать полком, майн герр, ранение несерьезное, — свежеиспеченный полковник для вящей убедительности тряхнул перебинтованной рукой.

Осколок он поймал случайно — когда стало ясно, что прижатые к морю танками Роммеля англичане вот-вот будут сброшены с обрывов, идущий рядом бронетранспортер подорвался на мине. Тут и прилетело в руку…

— Тебя ждет с нетерпением в рейхсканцелярии сам фюрер, Люк. Ты же знаешь, что Рыцарские кресты он вручает лично. Тем более тебе, отстоявшему Тобрук!

Вот тут полковника перекосило от радости во второй раз. Получить высшую боевую награду рейха только за то, что немного повоевал, не давая капитулировать итальянцам, дорогого стоит. Теперь его ждут дома невероятные почести, и увидит Дагмар…

— Свадьбу отложи, Люк, я тебя жду через две недели обратно. Погоним англичан к Суэцу, а то русские парни нас опередить смогут. Да, вот еще одно дельце для тебя — Сталин щедро подарил дуче три сотни «виккерсов», а для моего Африканского корпуса полтысячи быстроходных танков «Кристи». Они будут направлены в самое ближайшее время. «Шнелле-Хайнц» уже набрал экипажи.

— С чего это?

Люк искренне удивился: видно, в мире произошло много нового, пока он воевал в затерянной песках крепости. Полтысячи танков — это ведь четыре полных бригады по новым штатам. А если еще к ним «итальянцев» подсчитать, то на полгода работы всех танковых заводов рейха.

— Мы союзники, полковник, и настоящие. Наш фюрер даже принимал парад в Москве рядом с их вождем. Тебе об этом в Берлине все уши прожужжат, так что хлеб отбирать не стану. Скажу одно — в корпус будет направлен целый полк новейших русских танков КВ и Т-34, — наименования Роммель выговорил без запинки, но подглядывая в бумажку, — с их экипажами для войсковых испытаний. Так что познакомься с командиром, полковником Полем Арманом.

— Француз?! — удивился Люк.

— Они интернационалисты. А этот офицер воевал в Испании и даже стал их «рыцарским» кавалером — Героем Советского Союза. Так что поторопитесь, а то война может скоро окончиться!

— Англичане упрямы, майн герр, — осторожно сказал Люк, хотя слова генерала вызвали живейший отклик в его душе.

— Их Черчилль может сейчас заключить почетный мир, пока мы не дошли до Суэца, а русские не рванулись в Индию. А потом будет поздно. Когда красноармейцы дойдут до Инда, то ты сам знаешь, насколько в тех землях любят надменных «белых сахибов». Так что поторопись, Люк, я долго торчать в этих песках не намерен!

— Яволь, майн герр!

Люк улыбнулся сам себе — как ни странно, но воевать не было ни малейшего желания, ведь его ждет невеста.

Потом будут дети, и он дождется внуков, которым и расскажет, что такое война, ибо всем сердцем сейчас желал только одного — чтобы в будущем люди не знали и не желали, что такое проливать кровь в угоду политикам. Ведь мир сам по себе есть великое счастье, которое нужно бережно хранить…