— Прикинь, проснулась на городской свалке. Попыталась вспомнить, что было вчера, но это оказалось непростой задачей. Первая мысль — вчера была пьянка и я, как всегда, выпила слишком много, ну а там всякое могло быть.

— Это точно… городской свалке, говоришь?

— Но голова не болела и чувствовала себя отлично, будто снова могу марафон пробежать. Хотя меня регулярно навещал доктор Бодун. И вообще, было такое чувство, что я космонавт в невесомости. Оказалось, я зависла где-то в метре над землей, точнее, не висела на чем-то, а просто парила в воздухе. Первая мысль — это сон. Я решила пролететься по городу и вскоре встретила тебя.

Я на нее искоса посмотрел и сказал:

— А ты не думала, что это начало Армагеддона, а ты избрана спасти мир?

Ответа я не услышал, Юдзиро только громко рассмеялась и похлопала меня по плечу. Уже издалека вижу большие буквы торгового центра. Новый десятиэтажный ТЦ с прозрачной крышей построили еще несколько месяцев назад, но я никак не находил времени заглянуть в него. Вот и возможность появилась. Громадная неоновая надпись «Гигацентр» не сияла, вероятно, здание было обесточено.

Внутри Гигацентра царила неправдоподобная тишина. Я снова хотел есть, вчерашнее пирожное оказалось совсем не питательным и первая мысль, которая пришла мне в голову: нужно зайти супермаркет на минусовом этаже. В здании не было света, а способа включить его мы так и не нашли. Толку от фонарика-вспышки на смарте было немного, но зато была баба-огонь Юдзиро, овладевшая пирокинезом. Семпай создала чиби-фаербол и качественно освещала нам путь.

Зайдя в бакалейный отдел, мы услышали какой-то шорох. На полу сидел жирный мужик лет тридцати и пихал себе в рот палку колбасы. Доев колбасу, тот принялся пожирать шоколадки, которые лежали на противоположных стеллажах.

— Это что за покемон?! — воскликнула Юдзиро.

Мужчина с тройным подбородком посмотрел на нас, а потом, как ни в чем не бывало, продолжил пожирать шоколад. Мы подошли ближе:

— Как тебя зовут, добрый молодец? — спросила Юдзиро, хихикая. Она совершенно не боялась незнакомца или поддельно храбрилась — я не смог точно определить.

Жирняк посмотрел на нас, потом на шоколадки, потом опять на нас, и продолжил интенсивно пережевывать.

— Как тебя зовут?! — уже настойчивей спросила семпай.

— Меня зовут Жора… — ответил жирный. Его интонация показать мне совсем детской, взрослые так не разговаривают.

— Как ты здесь оказался? Ты знаешь, что произошло? — спросил я.

— Папа сказать Жоре, что больше не будет кормить его, и Жора прийти сюда.

— Папа, где твой папа? Значит, здесь есть еще люди…

— Жорик не знать, папа уйти от Жорика, Жорик быть плохой, — сказал Жора и начал непритворно рыдать, брызжа соплями и слюнями. Мы с Юдзиро отошли на пару шагов:

— Что будем делать с ним? — спросил я у подруги.

— Ничего. Зачем нам этот Жорик? Это всего лишь сон.