– Иешуа остановлен. Вы сидите в тюрьме. Ваши подельники мертвы или при смерти, как Ошацки, или, как Мелани Пфайфер, находятся в бегах и скоро будут схвачены. Гордость не совсем верное слово. Скорее удовлетворенность.
– Удовлетворенность, – повторил Эдвардс с таким выражением лица, как будто выучил новое слово, которое обязательно хотел запомнить. Неосознанным движением он потрогал висок, где на месте послеоперационного шва не росли волосы.
– Я спросил вас о гордости не потому, что вы разрушили мое предприятие, дело всей моей жизни.
– Тогда почему?
– Потому что вам сошло с рук преступление. – Он замолчал, потом продолжил: – Но только пока.
– Что? – Я рассмеялся.
Эдвардс, напротив, и бровью не повел. Вперился в меня цепким взглядом и спросил:
– Когда вы планируете это сделать?
– Сделать что?
– Ваша дочь. Когда вы собираетесь в первый раз изнасиловать Йолу?
Глава 73
КОСМО
Космо скорчился. Он лежал на боку в глухо зашторенной комнате, подтянув ноги к подбородку, как эмбрион в утробе матери.
Боли, раздиравшие его изнутри, сводили с ума, но этого никто не мог знать. Не должен был знать.
Он всем им налгал.
Врачам, медсестрам, Максу. Сказал, что рана, вопреки всем прогнозам, не болит. И все обрадовались второму чуду подряд.
Первое было уже настолько невероятно, что представители прессы осаждали его больничную койку.
«Мужчина с огнестрельным ранением в живот выжил в болоте!»
Этот заголовок появился даже в одной из самых крупных берлинских газет. Еще до сообщений о «заговоре Иешуа», как назвали покушение на Йолу, Фриду, Макса и свободу каждого из них. Видимо, это была действительно скудная на события неделя.
Когда же СМИ докопались, кто он – осужденный педофил! – новостной поток резко оборвался.