Габриэль говорит:

– Хороший фокус.

Я выпускаю еще одно кольцо и стараюсь сделать так, чтобы мой огненный язык стал тонким, как нитка.

– Мне кажется, ты и без Леджер хорошо справляешься. То есть она, конечно, могла бы подсказать тебе что-нибудь, но вообще-то тебе нужны только настойчивость и время.

– Ага. – И я делаю большое огненное кольцо. – Вот я и буду продолжать тренировки, а заодно раздобуду амулет.

– Который либо сработает, либо нет.

– Хочешь сказать, что мне не стоит тратить на него время?

– Я хочу сказать, что, может быть, нам следует подумать и о других вариантах.

– Каких?

Он тушит сигарету о землю, потом поворачивается ко мне и смотрит мне прямо в глаза.

– Например, уйти. Бросить эту войну. Уйти совсем.

– Как сделали другие Черные Ведьмы? Ты тоже от всего устал?

– Конечно, устал! Я устал мерзнуть. Устал голодать. Устал бояться. А в последние дни, здесь, в этом лесу, я вдруг вспомнил о том, как все начиналось. Как все было здорово, весело. Даже ты был веселым, по-своему.

– Это же война, ты сам говорил.

– Да, это война, и я устал от нее. А еще… я начинаю уставать от тебя, Натан. Никогда не думал, что скажу такое, но это правда. Я устал от твоей мести, от твоей злобы, твоей ненависти. Война убивает тебя. Не тело, она убивает твой мозг, твою душу. Ты переменился. Я чувствую, что теряю тебя. Или ты сам себя теряешь. Тебе не нужна ни Леджер, ни амулет. Тебе не нужно убивать Анна-Лизу. Ничего этого тебе не нужно. Тебе нужно все забыть. Вернуться назад, к природе, и жить, как мы жили все эти последние дни, бежать от войны, пока она не превратила тебя в кого-то другого… в чудовище.

– А я думал, ты не веришь во всякую там борьбу добра со злом. Ты вроде говорил, что ни добра, ни зла не существует.

– Я говорил это о твоем даре. В тебе нет ни добра, ни зла, когда ты становишься зверем.

– Я убивал людей, когда становился им, когда во мне брало верх животное начало.

– Ты убивал ради пропитания или чтобы выжить. Но ты не убивал спящих.

Я качаю головой.