– Спит мой сладкий пирожок? – шепчет она, переводя взгляд на пухлое личико Мишутки.

– Да, мамуль. А встреча моя… провалилась.

– Не подошла? Кандидату же нужна только фамилия, так?

– Да, но мне пришлось взять Мишку на встречу. Он его увидел и дал заднюю.

– Ох, Зойка. Вот ты балда! Он же хорошие деньги предлагал, этот загадочный чудак. Ты знаешь, а я ведь все пронюхала про эту конференцию, – заговорщицки протягивает мама, раскладывая печенье на блюдце.

– Что за конференция, мам?

– Тот немец действительно сноб и моралист. Он выкидывает участников из конкурсного списка, если те не женаты. И… да, обожает немецкие фамилии. Глупо, не спорю, но я начала понимать этого твоего… зайца. Жалко, что ты так и не смогла его уговорить на брак, нам бы хватило денег на нового адвоката. У папы хотя бы появился шанс сократить срок, а так… Может, мне с ним поговорить? Убедить его?

– Ну мама!

Мама вскидывает страдальческий взгляд на дом – от прежней роскоши не осталось и следа. Дорогие картины, мебель, столовые приборы и посуда – ей пришлось все продать, чтобы помочь отцу.

– Ничего, мамуль, справимся. Моя кофейня на берегу моря начала приносить доход. И я не нищенка какая-то, что бы там ни думали всякие… зайцы!

– На звонок-то ответь, бизнесменша.

– Да, слушаю, Анечка. Как вы там? Что?!

Вскакиваю, чувствуя, как темнеет в глазах… Не зря говорят, что за белой полосой следует черная… Впиваюсь напряженными пальцами в столешницу, чтобы не упасть.

– Зайка моя, что случилось?

– Кофейня горит, мам…