(Читателю, не являющемуся специалистом, следует иметь в виду, что этот распорядок еще осложнялся средневековым обычаем делить на двенадцатичасовые промежутки часы темноты и светлого времени, вследствие чего оказывалось, что зимой «ночные часы» были длиннее дневных, а летом — наоборот)]. Годфри, иди и отслужи этой толпе бездельников полевую мессу. Сделай это! Мне нужно время.

Она поймала его за рукав коричневой рясы — он уже выходил из палатки:

— О Флориане не упоминай. Я хочу сказать — о Флоре. Считай, что слышал это под Древом. И дай мне достаточно времени, чтобы вооружиться.

Годфри долгую минуту молчал, потом кивнул.

Аш смотрела в спину священнику, шагавшему по грязи, от которой под жарким солнцем уже поднимался пар:

— Дерьмо на палочке!

— Когда мне уходить? — спросила Флора дель Гиз у нее за спиной.

Аш прижала оба указательных пальца к переносице, зажмурилась. В темноте под веками плавали яркие искры.

— Если я не потеряю половину отряда, не говоря уж о тебе, считай, мне повезло. — Она открыла глаза, уронила руки. — Ты же спала со мной в одной палатке! Я видела тебя с голым задом, за большой нуждой! Я видела, как ты мочилась!

— Нет. Тебе просто казалось, что ты видишь. Я с тринадцати лет веду эту жизнь. — Флора показалась на краю зрения Аш, в тонких пальцах зажата чаша с вином. — В Салерно теперь не принимают ни евреев, ни черных ливийцев. Ни женщин. С тех пор я и превратилась в мужчину. Падуя, Константинополь, Иберия. Я стала войсковым врачом, потому что в армии никому нет до тебя дела. Ты и твои люди… пять лет. Я нигде не оставалась так долго.

Аш высунулась из палатки и заорала:

— Филиберт! Рикард! Быстро сюда!.. Я не могу решить наспех, Флориан… Флора.

— Держись Флориана. Так безопасней. Безопасней для меня.

Горечь этих слов пробилась сквозь пелену, окружавшую Аш.

— Я женщина. Мир терпит меня. Почему с тобой должно быть по-другому?

Флориан начал загибать пальцы, перечисляя:

— Ты наемница. Ты простолюдинка. Ты — двуногая скотина. У тебя нет влиятельного семейства. Я — дель Гиз. Я имею значение. Я представляю угрозу. В конце концов, я старшая. Я могла бы унаследовать по крайней мере бургундские владения… Все в конечном счете сводится к праву на земли.

— Они бы не послали тебя на костер, — в голосе Аш не было уверенности. — Просто побили бы и заперли где-нибудь.

— Я не обладаю твоей способностью молча переносить побои. — Тонкие брови Флориана взлетели вверх. — Аш, ты так уверена, что тебя терпят? Мысль об этом браке возникла не сама собой. Кто-то подсказал Фридриху.

— Черт. Брак. — Аш быстро развернулась, подхватила с пола меч. Сказала, равнодушным тоном: — В Кельне говорили, что император посвятил в рыцари Густава Шонгауэра. Помнишь, мы встречались с ним и его людьми два года назад, при Херикуре. note 18