Передает два железных наборных браслета на руки и тяжелую, темную цепь. Каждое звено цепи, это стилизованная сценка. Скрещенные топоры, какие-то разные, видимо, узнаваемые здания, ладьи разных размеров через одну. Кони, люди, какие-то звери. Последнее звено меня немного сбивает с толку. На нем изображен якорь вполне современного мне-старому вида, внизу якоря лежит оперенная вытянутая бомба, а на нем скрещенные две трубы с уступами. Если бы я сейчас был в своем первом мире, то подумал бы, что это минометы. Очень узнаваемая форма.

— Я так и думал, что ты узнаешь, — удовлетворенно произносит Святовит. — Каждое звено цепи, это деяния князя, носившего эти регалии. Так повелось. Последним владельцем был де Брюи. Обрусевший француз, вот только я тогда сил не имел ему являться, и поговорить не мог. А он был интересным князем. Не все там просто было с его обрусением. А на картинке его странные мортиры. Потом, конечно, когда маги появились, это перестало быть главным оружием в этих водах. Но полторы сотни лет он дал моему народу. Кто знает, если бы не он, может до сегодня руяне как народ и не дожили бы.

— Что ты имеешь ввиду, говоря, что я узнаю?

— Ты тоже не таким ощущаешься, не отсюда. Такое бывало и раньше. Не буду сейчас допытываться. На пользу же моим людям, а еще поговорить мы успеем. — обращается к девушке. — Леля, бросай этого хитрована, иди сюда. А ты, — говорит уже Лису, — оборачивайся и присоединяйся.

Несколько минут просто пьем взвар. Чай почему-то Святовит не предлагает.

— Не люблю, потому что. Басурманское зелье. — немного недовольно говорит. — Но то дело вкуса, конечно. Я тебя что пригласил? По Новгородской Правде ряд с моими заключать хочешь?

— Пока на личной присяге, но для спорных вопросов и наследования возьму именно её.

— Хм, — хмыкает бог. — Оставь только личную присягу. С наследованием там не так просто будет, ты сам поймешь. Правда, не скоро. А для обычных вопросов, хорошо придумал. И воли много не дашь, и услышать сможешь каждого. Одобряю. Но присягу не снимай, а то как забогатеют, захотят тебя скинуть. А это не дело. Без тебя их опять быстро в служивый народ превратят. За колено-другое.

— Я столько не проживу, — хмыкаю в ответ. — Это уже дело моих потомков, как мне кажется.

— Посмотрим, Хранитель. Посмотрим.

Я быстро поднимаю глаза от чашки на Вита.

— Откуда?

— Медведь сказал. Правда не мне. Лёль, ты же чего спросить хотела, вот тебе князь. Спрашивай.

— Кирилл, позволь мне у тебя в Роще бывать, а? Там сейчас подружка моя, ей помощь будет нужна, и мне бы там тоже нужно скоро быть.

— Что случилось у меня дома⁈ — тут же вздрагиваю я.

— Нет, нет. Кирилл. Все у тебя впорядке, даже более чем. — испуганно проговаривает девчонка. — Извини, я не подумав, сказала. У твоих родных все хорошо, а будет еще лучше. Там другое дело. Народ там мой пробуждается. Точнее, может быть будет мой, если захотят. Мне Мир обещал такую возможность.

— Так. — немного теряюсь. Прислушиваюсь к себе, — временно, скорее всего, гостем сможешь быть. Но я это должен обсудить еще.

— Три дня у меня на это, Кирилл, потом будет поздно. — серьезно говорит богиня. — Прости, что такие сроки, но слишком уж всё зыбко и плохо вдаль видно. И я буду обязана тебе. Очень.

Вздыхаю. Девушки из меня могут верёвки вить, похоже. Правда не все. Вспоминаю Анки. Совсем не все. Как-то становится теплее на душе.

А действительно. Закончу с планом атаки, и, может, домой?