(Пясковский А. В. Коллективная пролетарская поэзия. (Песни Донбасса) М.–Л., 1927, с. 105, ср.: с. 114–115, 155–156, 193)
Вероятно, Есенин мог слышать состоящие из отдельных частушечных строф песенки в исполнении младшего брата А. Б. Кусикова в июне или июле 1921 г.: «Брат мой, всегда беспечный и ко всем случаям жизни безразличный, на тревожные вопросы Есенина, вместо ответа напевал “ростовские песенки”» (РЗЕ, 1, 173), а также во время поездок в Ростов-на-Дону — с 11 июля по 5 августа 1920 г. (с выездом в Таганрог, Новочеркасск) и в конце января — начале февраля 1922 г.
Поэма о 36
З. Вост., 1924, 25 сент., № 686; Р. сов. ‹фактически до 25 дек. 1924›; ОРиР.
Печатается и датируется по наб. экз. (вырезка из ОРиР) с исправлением ст. 77–78 «В лунном мерцаньи // Хат» вместо «В лунном мерцании // Хат» по трем автографам; ст. 129–130 «И зорок солдатский // Глаз» вместо «Зорок солдатский // Глаз» по трем автографам, авторизованной машинописи, З. Вост. и Р. сов.; а также с уточнением строфики и композиции по беловым автографам.
Черновой автограф — под заглавием «26. Баллада» с авторской датой «август 1–6» (РГАЛИ). Выполнен химическим карандашом в блокноте на восьми листах. Всего листов 10, все пронумерованы. Нумерация 9-го зачеркнута, а на 10-м (под ним поставлено «9») имеется запись рукой Есенина: «41-й Чернышовские казармы, 2-я маршевая рота отправлена в Ташкент к Фрунзе» (относится к «Песни о великом походе», над которой Есенин работал в то время, см. варианты к поэме в наст. томе). В тексте имеется одно исправление простым карандашом, выполненное, скорее всего, рукой Г. А. Бениславской — в ст. 137 «двадцать» исправлено на «тридцать». Связано с изменением названия поэмы в сентябре 1924 г. (см. ниже). Этим же карандашом на полях справа проставлены цифры, обозначающие счет строк: «35, 50, 100».
В черновом автографе отсутствует деление строк на полустишия, а также композиционное деление текста на восемь частей-главок при помощи отбивки звездочками. На первой странице сбоку дан принятый в окончательном тексте образец первой строфы.
Беловой автограф (ИМЛИ) — под заглавием «26. Баллада» с авторской датой «август 2–6». Сделан с черновика с последующей авторской правкой.
Беловой автограф (ГЛМ) — под заглавием «26. Баллада» с датировочной пометой С. А. Толстой-Есениной «август 2–6».
Один из беловых автографов находился у А. А. Берзинь, см. в ее воспоминаниях: «У меня хранились его ‹Есенина› две рукописи: “Песнь о великом походе” и “Двадцать шесть”. Я сдала их Софье Андреевне Толстой в Музей» (ГЛМ), а также запись в дневнике С. А. Толстой-Есениной от 26 декабря 1932 г.: «Нынче в Дом Герцена приходила Берзина, после я звонила ей. Говорит: “Предлагаю товарообмен” — дает рукопись 36-ти в том варианте, когда она называлась “26”, и за нее просит 4 тома ГИЗа» (журн. «Наше наследие», М., 1995, № 34, с. 68).
Машинописный список (РГАЛИ) — под заглавием «36. Баллада» с правкой автора и карандашом Г. А. Бениславской сделан с чернового автографа, дата «Август 1924». Большая часть текста не разделена на строфы. Один из отпусков этой машинописи явился протографом для Р. сов., а также для ОРиР, после внесения дополнительных поправок, сделанных в беловых автографах.
Изменение заглавия и соответствующие замены «двадцать шесть» на «тридцать шесть» в тексте произведены Есениным в связи с замыслом «Баллады о двадцати шести», посвященной героическим бакинским комиссарам. В письмах к Г. А. Бениславской Есенин называл «Поэму о 36» — «36», очевидно, для краткости.
Поэма была написана по приезде Есенина из Ленинграда в Москву за шесть дней. В это время поэт работал над «Песнью о великом походе». Замысел «Поэмы о 36» сложился в Ленинграде, где поэт жил в июне-июле 1924 г. По свидетельству Г. А. Бениславской, в основу этой вещи положены воспоминания И. Ионова: «Его горение заставило С‹ергея› А‹лександровича› над чем-то в нашей общественной жизни задуматься (он его натолкнул на “Поэму о 36”)» (Материалы, 43).
После Октябрьской революции публиковал стихи в сборниках и альманахах, заведовал Петроградским (затем Ленинградским) отделением Госиздата. В 1924 г. Есенин написал стихотворение «Издатель славный! В этой книге...», сохранился его беловой автограф с посвящением: «Милому Ионову» (см. т. 4 наст. изд.). Во время поездок в Ленинград Есенин встречался с Ионовым, слушал его рассказы об истории Шлиссельбурга, сибирской каторге, тюрьмах и дореволюционном подполье, которые легли в основу содержания «Поэмы о 36». В. И. Эрлих вспоминал о каждодневном «непременном маршруте» Есенина в Госиздат, где работал И. Ионов: «В двенадцать ‹...› выходит. ‹...› В Госиздате сидит у Ионова до трех, до пяти» (Восп., 2, 324–325).
В поэме отразились также собственные впечатления Есенина, в частности, воспоминания детства о революционных событиях 1905 г. в селе Константиново (ср. в тексте «Но я ‹...› // Был еще глуп // И мал. // И не читал еще книг..»), которое, как и вся Рязанская губерния, было охвачено волнениями и беспорядками среди крестьянского населения (см. документы, хранящиеся в Гос. архиве Рязанской области. — цит. Панфилов, 2, 167–175). Есенин мог вспомнить относящийся к тому времени эпизод ареста зимой 1905–1906 гг. одного из учителей константиновской школы Александра Ивановича Воронова — личности, ставшей легендарной среди односельчан поэта. А. И. Воронов был взят под стражу во время школьного урока, по заведенному на него 31 января 1906 г. делу обвинен в государственном преступлении — «противоправительственной агитации» и заключен в тюрьму. Есенин тогда учился во втором классе, не у Воронова, но, по поздним воспоминаниям сверстников, был с ним близок («около него вертелся») и переживал его арест (подробнее см. Панфилов, 2, 165–191).
В юношеские годы, будучи сотрудником типографии товарищества И. Д. Сытина, Есенин был связан с революционно настроенными рабочими-печатниками. В марте 1913 г. поэт подписал коллективное письмо «пяти групп сознательных рабочих Замоскворецкого района г. Москвы» в поддержку фракции большевиков в Государственной Думе (см. т. 7, кн. 2 наст. изд.) и 1 ноября 1913 г. был взят под наружное филерское наблюдение (см. отчеты агентов охранки о передвижениях Есенина по Москве в первые дни месяца — в ГАРФ, ф. Московского охранного отделения). «Все, что довелось узнать, услышать Есенину в типографии о событиях 1905 г., заставило его задуматься о многом: “Вот и гаснет румяное лето со своими огненными зорями, а я и не видал его за стеной типографии, — писал Есенин в конце августа — начале сентября 1913 г. Г. Панфилову. — Куда ни взгляни, взор всюду встречает мертвую почву холодных камней, и только и видишь серые здания да пеструю мостовую, которая вся обрызгана кровью жертв 1905 г.”» (см. коммент. Ю. Л. Прокушева. — Есенин III (1978), с. 279). Позже в Петрограде Есенин познакомился с народовольцем-шлиссельбуржцем Германом Александровичем Лопатиным. Об одной из встреч с ним Есенина в 1917 г. у Сакеров, издателей журнала «Северные записки», писала в своих воспоминаниях М. Л. Свирская (РЗЕ, 1, 143).
Есенин продолжил работу над поэмой во время поездки в Константиново в августе 1924 г. Сестра поэта А. А. Есенина вспоминала: «Я помню, как часами, почти не разгибаясь, сидел он за столом у раскрытого окна нашей маленькой хибарки. Условия для работы были очень плохие. По существу, их не было совсем. Мы старались не мешать Сергею, но так как дом наш был слишком мал, а амбар служил кладовой, где хранили и платье, и продукты, то поневоле нам приходилось его беспокоить.
И несмотря на трудности, он упорно работал над “Поэмой о 36”» (Восп., 1, 98). В. Г. Белоусов считает, что в это время Есенин работал над поэмой «Песнь о великом походе» — дорабатывал ее по замечаниям И. Вардина (Хроника 2, 299–300). Однако, как показывают факты, основные изменения в текст второй редакции «Песни о великом походе» были внесены до 14 августа 1924 г., то есть до поездки Есенина в Константиново, и поэма была сдана к тому времени в Госиздат и журнал «Октябрь» (подробнее см. выше в наст. томе). Скорее всего, Есенин продолжал отделывать в Константинове тексты двух поэм — «Песни о великом походе» и «Поэмы о 36». 14 августа 1924 г. Есенин сообщил Е. Я. Белицкому о том, что к этому времени «Песнь о великом походе» «еще значительно переделал», а в письме к А. А. Берзинь, написанном в тот же день, сказано: «Сижу в избе и дописываю поэму». В последнем письме речь идет, скорее всего, о «Поэме о 36». Подтверждением этому являются воспоминания еще одного очевидца тех дней, который связывал работу поэта над «Поэмой о 36» с поездкой в Константиново в августе 1924 г. С. Н. Соколов, преподаватель, затем директор школы в селе Константиново, вспоминал о Есенине: «Укроется в своем любимом амбарчике (он и сейчас сохранился за домом Есениных) и пишет ‹...› Часто напишет новое стихотворение, просит послушать. Хорошо помню, как он читал отрывки из “Поэмы о 36”» (Восп., 1, 136).
Вернувшись из Константинова, Есенин 26 августа 1924 г. получил за нее аванс (см. расписку Ф. А. Березовскому). 1 сентября 1924 г. перед отъездом на Кавказ послал поэму О. М. Бескину с просьбой опубликовать ее вместе с «Песнью о великом походе» и последними стихами отдельным изданием в Ленинградском отделении Госиздата. Как сообщил Есенину в письме от 9 сентября 1924 г. В. И. Эрлих, О. М. Бескин согласился с проектом Есенина, но И. Ионов «заупрямился» (Письма, 248). Только 20 января 1925 г. Бениславская сообщила Есенину о решении И. Ионова издать «Песнь» и «36» «вместе» (Письма, 268). Хлопоты по изданию книги под названием «Две поэмы» продолжались до середины февраля 1925 г., но издание не осуществилось (подробнее см. выше в наст. томе). 18 февраля 1925 г. В. И. Эрлих писал Г. А. Бениславской «относительно 36-ти»: «Ионов печатать запретил, заявил, что, во-первых, по его сведениям, вещь печаталась уже два раза (?) ‹в З. Вост. и Р. сов.›, а во-вторых, “он не желает ничего предпринимать до того времени, как Сергей лично приедет и расхлебает всю кашу (?)”. Со своей стороны должен прибавить (Ионов этого не знает): в Питере появилась книжка Грузинова “Избяная Русь”, причем в каталоге издательства “Современная Россия” в числе изданных книг значится “36”» (Письма, 346). Отдельной книгой не выходила, позже вошла в состав ОРиР, вышедшей в издательстве «Современная Россия» в конце апреля 1925 г.