Мы оба любили Бонда, но Нейт считал каждого актера Бонда, кроме Шона Коннери, личным оскорблением. Я же предпочитаю Дэниела Крейга.
— Как благородно.
— Что я могу сказать? Я такой. И я не люблю тебя расстраивать. — Он схватил меня за голову и потряс ее. — Итак, давай сделаем что-то, чтобы вернуть улыбку на твое лицо. Лучше то, что не связано с огнем.
Я попыталась оттолкнуть его руки, но рассмеялась:
— Это могло случиться с кем угодно.
— Не-а. Только с тобой, — он направился к двери, и я поплелась за ним. — Пошли.
— Хочешь сказать, что никогда по ошибке не устраивал пожар на кухне? Даже маленький?
Добравшись до двери, он распахнул ее и бросил через плечо усмешку:
— Я устраиваю пожары в спальнях, мисс Катастрофа. И они совсем не маленькие.
Мой живот сжался, когда дверь закрылась за его спиной, и его слова проникли в меня.
Вернувшись на кухню, я достала бумажные полотенца и начала убирать беспорядок на стойке, пытаясь думать о чем-то другом, кроме Нейта в его спальне.
Но трепет в моем животе не прекращался.
Глава 2
Нейт
Я убедился, что дверь в квартиру Эмми заперлась за мной. Она еще не звонила мне, чтобы спасти ее от квартирного вора. Но нет смысла ждать беды. Эмми достаточно хорошо притягивала неудачу.
Все еще улыбаясь, вспоминая о ней, ползущей к двери, чтобы «спасти» меня, я зашел в свою квартиру. Как и у Эмми, она была уютная и просторная, много темного дерева и облицованного кирпича, а также почти целая стена из старомодных, многослойных окон, изогнутых сверху. Наши квартиры были зеркальными копиями друг друга, с кухней, над которой была спальня-лофт, и остальная часть жилого пространства с всякими трубами и балками, напоминающая об индустриальной истории здания. Но все равно наши квартиры были совершенно разными.
Моя была мужская, но обустроенная. Кожаная обивка, хромированная отделка, столы с крепкими ножками и стулья с жесткими краями и прямыми линиями. Это была не пещера подростка с гребаными футонами (традиционный японский матрас), бобовыми консервами и пластиковыми стаканами на кофейном столике. В тридцать пять я был сыт этим дерьмом. Это было крайне стильное место. Я украсил стены картинами, полы дорогими коврами, и мои гости, расслабившись на глубоких, удобных кушетках, могли насладиться хорошей выпивкой из настоящих стаканов на каменных подстаканниках.
Квартира Эмми тоже хороша, но ее стиль гораздо более женственный и изящный. Розовый бархатный диван. Изогнутые столы и стулья. Пушистые кремовые одеяла, подушки и ковры. Золотые акценты. Хрустальная люстра над столом. Я никогда не видел спальни, но думаю, она была в таком же стиле: большая кровать, покрытая пушистым одеялом и набитая розовыми подушками, в которых можно утонуть. Возможно, над ее кроватью тоже висит хрустальная люстра. Однажды я дразнил ее, что ее квартира выглядит так, как будто ее украшала Мария Антуанетта. Она ударила меня в плечо, но я знаю, втайне, она восприняла это как комплимент.
Заходя в лофт, я заметил свою кожаную сумку с ноутбуком и несколько файлов, прямо там, на полу, где я их бросил. Я только вернулся с работы, когда услышал крики Эмми, и тут же побежал к ней. Учитывая склонность девушки к чрезмерной реакции, я подумал, что, может быть, она нашла седые волосы или сломала ноготь. Однажды я услышал, как она кричала во все легкие, и материлась, отправившись к ней, я обнаружил, как она катается по коврику в гостиной, пытаясь застегнуть джинсы.