Нейт не был тем, кто ест сладости.

— Что это, Пейсли? Твой папочка врет о диете?

Я полезла в коробку, достала что-то, покрытое шоколадом, и откусила.

Шоколадные чипсы? Боже, что это такое?

Нейт спустился по лестнице с футболкой в руках.

— Ну вот. Хочешь, чтобы я подержал ее, пока ты переодеваешься?

Я доела шоколадный чипс и с тоской посмотрела на коробку.

— Хочу, чтобы ты взял это и спрятал от меня. Я даже не могу поверить, что ты их ел.

— Я тоже. Они были подарком от клиента, я засунул их в кладовку и забыл о них. Но сегодня днем по какой-то причине ​​я умирал, как хотел сладкое.

— Поздравляю. Ты становишься человеком, — я протянула ему малышку, которая все еще рыдала. — Почему бы тебе не посадить ее в качели или что-то еще, пока ты занимаешься раковиной? Я скоро вернусь.

Я захватила с собой в ванную на первом этаже футболку и надела ее, желая, чтобы у меня были джинсы, или даже лучше спортивные штаны, но была только моя рабочая юбка. Бросив блузку на стул рядом со своей курткой, я достала Пейсли из качелей и вместе с ней пошла на кухню. Когда Нейт закончил чистку раковины, я поручила ему взять пару полотенец, мочалку, чашку и детский шампунь, пока сама наполняла раковину теплой водой. Вместе мы раздели ее, поместили в воду и смогли вымыть ее шампунем и ополоснуть водой, стараясь не намочить ее глаза и нашу одежду. Собственно, ей, казалось, нравилась ванна, она плескалась, издавая приятные звуки. Я показала Нейту, как тщательно вымыть и прополоскать ее волосы. Он обратил пристальное внимание на меня, когда я спросила, хочет ли он, сделать это сам, и когда она была чистой, он завернул ее в полотенце и отнес в другую комнату, чтобы высушить.

Это какое-то сумасшествие. Неужели это тот самый парень, который потерял сознание от мысли, что у него есть дочь?

Я вымыла раковину, вытерла всю воду, которую мы пролили, и приготовила смесь. Когда мне довелось взглянуть на часы, было 1:11 ночи, поэтому я пожелала, чтобы Пейсли быстро заснула, вместо того чтобы удерживать нас до трех утра. Когда я вошла в гостиную, малышка была сухая и одетая, Нейт держал ее на груди, прижавшись губами к ее макушке. Мой живот сжался. Вид его с ней определенно меня цеплял.

— Она хорошо пахнет, — сказал он. — И кажется спокойнее.

— Отлично. Вот бутылочка, — я протянула ее ему, стараясь не прикасаться к нему пальцами.

Он кормил ее, пока медленно ходил по комнате, напевая что-то, что звучало, как «Белое Рождество». Я села на диван, поджав ноги, моя щека прижалась к руке. Наблюдая за ним, меня беспокоило то, как я не могла оторвать глаз от его задницы в этих джинсах.

Перестань. Ребенок ничего не меняет. Он по-прежнему человек, который не верит в «долго и счастливо».

— Боже мой, — прошептал Нейт. — Думаю, у меня получилось. Она уснула.

— Отличная работа, Бинг Кросби (прим. пер. — американский певец и актер). Где она будет спать сегодня вечером?

— Я установил колыбель наверху в своей комнате. Мне уложить ее туда?