Ева заговорила быстро, стараясь убедить его и в то же время не глядя в знойную, чувственную глубину его глаз, которые жгли и сверкали, словно самоцветы.

— Я слишком хорошо знала Рейли Кинга и Слейтера. Тебя же я не знала.

— Значит, ты приготовила мне удел быть пристреленным, когда убегала с банком!

Появившийся на ее щеках румянец можно было рассматривать как признание своей вины.

— Я не думала, что все обернется таким образом, — пробормотала она.

— Но именно так все вышло, а ты ничего не сделала, чтобы помешать атому.

— Я стреляла в Стимера, когда он целился в тебя!

— Из чего? — насмешливо спросил Рено. — Бросила в него золотой монетой?

— Из короткоствольного пистолета. Я ношу его в кармане юбки.

— Удобно. И тебе часто приходится расчищать себе пулями дорогу после карточной игры? — поинтересовался Рено.

— Нет.

— Очень хорошая шулерша, да?

— Я не шулерша. Как правило, по крайней мере… Я только…

Ее голос дрогнул и замер.

Настроенный весьма скептически в отношении невиновности Евы, Рено приподнял черную бровь и с любопытством ожидал, когда она подыщет нужное слово.

— Я слишком поздно поняла, что Слейтер знает о моем шулерстве, — горестно призналась Ева. — Я знала, что он жульничает, но не могла его поймать. Поэтому я проиграла тебе, когда должна была выждать и дать похвалиться Слейтеру.

— Ну да, кольцо с изумрудами, — кивнул Рено. — С твоими картами тебе надо было пойти по крайней мере еще на один прикуп. Ты этого не сделала, и я выиграл кон, потому что у Слейтера не было времени добрать, чтобы иметь фуль.

Ева была поражена точностью рассуждений Рено.

— Ты игрок?

Он покачал головой.