Я налегаю на него, хотя обычно почти не пью. В какой-то момент Игнат даже забирает у меня бокал и кидает строгий взгляд, мол, Арин, ты чего. К счастью, Коля вмешивается и возвращает мой бокал обратно, а другу советует быть попроще.

Богданов злится, но виду не подает. Воспитанный очень. Сейчас будет вести себя идеально, но завтра обязательно выскажет. И если не хочу ссоры, лучше отказаться от выпивки и постараться не уснуть в обществе игроманов.

— Арин, — обращается Мила, девушка Степы, вроде так его зовут.

— Да, — улыбаюсь ей в ответ.

— Давай выпьем! — Кажется, она немного перебрала. Мила, кстати, за весь вечер слова не сказала. Видимо игры ей не особо заходят, как и мне. Что ж, отличный повод познакомиться поближе.

— Давай, — подхватываю ее, раз уж она предложила громко и четко, отказываться будет некрасиво.

— Коль, разливай. А то все игры ваши, уже устала слушать. Давайте о хорошем поговорим? Может, на море выберемся летом? Всей компанией?

— В Лазаревку? — Радостно тянется к стакану Сонька.

— Ой, только не туда, — отмахивается Коля. — В прошлый раз мы хату снимали на пляже, так у меня все вещи рыбой провонялись!

— Ты и сам пах мягко скажем не очень, — качает головой Игнат, при этом посматривая на меня с бокалом в руках. И чего его так задело количество выпитого мной алкоголя.

— Нормально я пах, как цветок!

— Морской, — вставляет пять копеек кто-то из компании и поднимает стакан с вином к верху, в знак того, что пора пить.

— До дна! За молодых, — то ли поет, то ли кричит Мила, и моментально заливает напиток в себя. Затем отставляет в сторону бокал и обхватывает руками лицо Степы. Смотрит на него с секунду, а потом впивается в губы. Ребята начинают хлопать, кричать «горько!», считать от одного до какого-то там числа. Я тоже радуюсь и ловлю себя на мысли, что завидую Миле. Она так свободно и открыто выражает свои чувства, так свободна в своих желаниях.

— Раз уж у нас тут поцелуй-батл, то Аришка давайте, и вы тоже! — Вскакивает с предложением Коля, когда я допиваю остаток вина.

— Сядь уже, а то упадешь, — отмахивается Игнат на супергениальную идею. Однако народ переводит взгляд в нашу сторону, теперь мы в центре внимания.

— Целуйтесь, голубчики! Шоу must go on*! (пр.: должно продолжаться).

— Да что вы как не родные!

— По слаще, по слаще, Игнатик! — Вопит Сонька, поддерживая общее настроение. Мы с Богдановым переглядываемся, оба понимает, что влипли. Пока не поцелуемся, не отстанут ведь.

— Ладно, — соглашает Игнат. Он легонько заправляет прядь моих волос за ушко, наклоняется и нежно дотрагивается губами. Я закрываю глаза, и то ли алкоголь сыграл со мной злую шутку, то ли разум окончательно свихнулся. Мне вдруг кажется, что в воздухе витает запах горького шоколада с цитрусом, что губы моего парня такие сладкие, но не со вкусом вина, а со вкусом колы и коньяка. И руки его такие теплые, хотя у Игната обычно они холодные. Я открываю глаза и вижу Кирилла. Он улыбается, смотрит так, как только он умеет, а в ушках эхом проносится «Ромашка». И меня ломает, просто разрывает изнутри. Тянусь к нему, обхватываю за шею и впиваюсь губами. Целую жадно, провожу по волосам, не дышу совсем, кажется.

— Арин, — разрывает наш страстный поцелуй Игнат. Меня будто током прошибает.