— Подруга, — отвожу взгляд в сторону и вру. Говорить правду не имеет смысла. — Мне собственно пора уже. Она меня в парке ждет. Придется вас покинуть, ребят. Эрик, удачки тебе с преображением! — Поднимаю руку в воздух, свожу ее в кулак, и жестом показываю победный знак. Пусть Лильке и не нравится этот парень, но смотрю на него, и ничего плохого не вижу. Улыбчивый, глаза добрые такие. А главное готов ради нее горы свернуть. Таких редко встретишь.
— Я провожу, — предлагает Кирилл, что меня немного удивляет. До парка идти минут сорок пешим шагом. И, наверное, если бы встреча была на самом деле, с подругой, я бы согласилась.
— Нет, я на автобусе. — Делаю шаг назад, а потом разворачиваюсь. Невероятных усилий стоит заставить себя уйти от Кирилла. Страшно становится. Проклятый голос нашептывает гадости. Гвоздем режет по нервным клеткам.
И я останавливаюсь. Буквально после двух шагов. С трудом сдерживаю себя, чтобы не подойти к Соболеву и не спросить все, что тревожит и волнует мое сердце. Чтобы не кинутся ему на грудь, и не попросить о чем-то большем.
— Арин, — зовет такой родной голос, который я, кажется, никогда не смогу забыть.
— До встречи, — кидаю на прощание и из последних сил ухожу прочь.
В парк прихожу раньше назначенного времени. Решаю погрузиться в музыку, отвлечься от дурных мыслей. Мне нужно собраться. Нужно настроиться на правильную волну. Подобрать слова. Разговор предстоит тяжелый. И, как назло, песни все лирические, грустные. Одна за другой, аж сердце сжимается. В какой-то момент не выдерживаю, и выключаю плеер. Лучше уж голоса людей, чем стихи о несчастной любви.
Подхожу к озеру и сажусь на лавку. Детки бегают, резвятся, играют в догонялки. Поклонники ЗОЖ наяривают круги, а бабульки с собачками, медленно перебирают ногами. На воде тоже движение активное: во всю плавают лодки, да катамараны. Люди подплывают к островку в центре озера, разглядывают кроликов в клетках, курочек и уток.
— Аришка, — звучит голос Игната. Поворачиваю голову, отвлекаясь от солнечных красок, и замечаю своего парня. Он в темных джинсах, которые они пару недель назад купили с тетей Леной в новом бутике, а сверху рубашка в клетку. Волосы как всегда идеально уложены, хотя я бы сказала даже прилизаны.
— Привет, — тихо отзываюсь. Богданов вытаскивает руку из-за спины и протягивает мне красную розу на высоком стебле. Сразу становится не по себе. Я пришла сказать о расставании, а он цветок принес.
— Ну ты чего? — Удивленно спрашивает Игнат, однако улыбка с лица не сходит.
— С-спасибо, — беру неуверенно розу, все же она не виновата, что я поступаю подло, что изначально поступила подло.
— Я… в общем, прости меня. — Внезапно обрушивает Богданов свои извинения на мои, и без того, шаткие плечи. Он садится рядом, но полубоком, чтобы отчетливо видеть меня, чтобы суметь прикоснуться.
— Игнат, — собираюсь с духом, глотая воздух. Безумно сложно начать этот разговор.
— Нет, постой. Арин, я тебя очень люблю. Ты не представляешь, на сколько много для меня значишь. И то, что я сказал тебе, это было на эмоциях. Не думаю я на самом деле так. Правда.
Мне нечего ему ответить. Опускаю голову, сжимая стебель розы. К счастью, шипов нет, иначе, к душевной боли, прибавилась физическая. Как же нереально сложно все это. Сердце разрывает внутри просто. Будто бы я совершила грех, будто бы виновата перед всем миром.