– Лера, не считаешь, что нам нужно поговорить? – исправился Валера, а вот тон остался подавляющим.

Чувствовалось, что еле держит себя в руках. Может, лучше поговорить?

Даня словно уловил мое сомнение и взял меня за руку.

– Говори при мне.

– А ты кто? – Валера наконец-то уделил внимание и парню. – Младшую группу не звали.

Ай! Опять не удержался от укола о разнице в возрасте.

– Я ее парень.

– А я ее ё*арь! – взорвался Донской, а мне будто дали такую затрещину, что даже в глазах все завертелось.

Воздух вылетел из легких в пораженном выдохе: “Ах”.

Я чувствовала себя обваленной в грязи, политой содержимым канализации и припорошенной отходами. Даже наутро, когда насильно лишилась девственности, я не чувствовала себя так плохо.

До дурноты. До тошноты. До головокружения.

Я даже на ногах пошатнулась, и Даня обнял меня за плечи, прижимая к себе. Одно ухо прижалось к его груди, а второй он закрыл ладонью:

– Тебе лучше не слушать, и так крепко нажал, что я действительно не могла разобрать ни слова. Только чувствовала эхо возмущенных слов в его груди.

В носу защипало, глаза стали мокрыми.

Видеть Валеру не желаю! Не хочу!

И Даня словно услышал мои мысли, повел от него подальше к машине. Открыл для меня пассажирскую дверь, и тут я почувствовала, как меня схватил за руку подлетевший Валера.

Наверное, никогда бы не отчаялась на то, что сделала, если бы не резкие и обидные слова Донского. А так я размахнулась и отвесила ему ответную оплеуху, только не моральную – физическую.

– Исчезни! – пожелала, словно проклинала.

Валера уже пожалел о своих словах. Горько скривился от заслуженной пощечины, но кивнул, признавая:

– Заслужил. А теперь давай поговорим.