– Прости за тот вечер! – протянул эту красоту мне Даня.

За весь день мне даже крошка в рот не полезла, а при виде конфет живот мигом так громко заурчал, что тут же выдал мой голод с головой.

– А ведь я посматривал на букеты из мяса! – засмеялся молодой человек, а потом с виноватой улыбкой спросил: – Прошен?

Букет все еще был в его протянутых руках, а мой живот все еще продолжал сдавать меня с потрохами.

– Прощен, – я взяла букет в руки и услышала звук дергаемой входной ручки.

Даня запер за собой контору, но кто-то не сдался. Я выглянула из-за парня и застыла, как кролик, глядящий на тигра.

По другую сторону стекла стоял Валера.

А тут я с букетом. И Даня.

Это уже начинало входить в традицию. Я, Даня, Валера, встреча на Эльбе.

Вот только букет я приняла только из желания прекратить извинения и свернуть разговор, а получилось очень двусмысленно.

Ничего не могла поделать с ощущением, что меня поймали с поличным за изменой. По крайней мере взгляд Валеры был именно таким.

– Ты хочешь его видеть или нет? – вдруг спросил Данила. – Не могу понять по твоему взгляду.

– Я сама не могу понять, – прошептала про себя, а потом удивленно подняла глаза, понимая, что парень меня услышал.

– Я не открою дверь, – вдруг сказал он. – И тебе не дам.

– Не давай. – я посмотрела сквозь стеклянную преграду на красного от злости Валеру и поняла, что так будет лучше.

Мое сердце очень мягкое, податливое. Так любит мечтать о несбывшемся, а потом разбиваться в кровь об скалы действительности. И сейчас, глупое, бьется так часто. Если дверь откроется, я же поддамся. Не очерствела я еще, как хотела. Все еще мечтала о чем-то, боясь признаться самой себе.

Ведь нравился мне Валера. Нравился как-то необъяснимо, несмотря на все прошлое. Может, это как стокгольмский синдром, только у тех, кого взяли силой?

Какая-то больная зависимость. Ненужная.

А сейчас, когда я решила родить малыша для себя, еще и очень опасная.

 С него и его семейки станется отобрать ребенка, а я ни за что не отдам самое дорогое, что только может быть.