Вулф проигнорировал реплику. Он резко выбросил руку вперед и схватил Гора за горло. Из зала донесся шум возбужденных голосов. Раньше других прозвучал голос Роберта Стюарта:
— Моя дорогая леди, не могли бы вы мне объяснить, какого черта… Вулф! Боже мой!
Роберт поспешно захлопнул за собой дверь спальни, однако он опоздал: пятеро гостей уже успели заглянуть в спальню Вулфа. В Лондоне еще до зари неизбежно разразится скандал.
Лорд Роберт мрачно повернулся к оставшимся в комнате людям.
— Освободи лорда Гора.
— Я возражаю, — произнес Вулф спокойно. — Этот человек напал на Джесси.
— Ты лжец и выродок, — выпалил Гор.
Он сказал бы и более того, но сильные пальцы Вулфа сжали его горло, и Гор тут же потерял сознание.
Затем Вулф с неохотой оторвал руку, и Гор тяжело рухнул на пол.
— О боже, Вулф! Ты убил его! — в ужасе воскликнула Виктория.
— В Америке я бы сделал это. К сожалению, я не в Америке.
— Ты там скоро будешь, — заявил лорд Роберт. — Черт побери, у тебя прямо какой-то талант к скандалам, сын мой.
— Это идет не от матери, — холодно парировал Вулф — Скандал — понятие, созданное цивилизацией.
Он вновь повернулся к Джессике, желая удостовериться, что ее испуг прошел. Он увидел, как расширились ее глаза, скользнув по его телу. Она покраснела и мгновенно отвела взгляд.
Вулф спокойно подошел к комоду и вытащил ночную рубашку. Он терпеть не мог этих тряпок на теле, но не хотел шокировать Джессику.
Гор начал хрипеть. Роберт раздраженно посмотрел на него, затем обратился к Джессике. Он хотел было придать своему голосу доброту, однако был слишком зол из-за того, что вновь терял сына, и его вопрос прозвучал грубо:
— Вулф — твой любовник?
Этот вопрос мало чем отличался от нападения пьяного Гора. Лицо Джессики побледнело, затем вспыхнуло. Девушка едва не лишилась чувств. Она закрыла пылающее лицо руками и, дрожа всем телом, пыталась как-то успокоиться и понять, не овладел ли ею один из навязчивых кошмаров, когда ветер рыдает женским голосом, а до зари еще целая вечность.
— Я не могу… лорд Роберт… я… — в отчаянии бормотала Джессика, пытаясь объяснить ему, что она не может выйти замуж за Гора. — Боже правый… Вы были так добры ко мне… Простите…
Голос Джессики задрожал и прервался. Ее отчаяние поразило обоих Стюартов, ибо Джессика с детства отличалась самообладанием.