— Ладно, — Рома откупоривает бутылку с минералкой и делает глоток. — Завтра подпишу. Спать идешь?

— А ты сам полетишь? — спохватившись, уточняю я.

— Нет. — Шумно отфыркнувшись, он возвращает воду на стол и начинает расстёгивать рубашку. — Всего четыре человека полетит вместе с тобой. Времени нет, да и места ограничены.

— А кто ещё?

— Кудосов, Марьина и твой фаворит Данилов. — Глаза Ромы начинают весело поблёскивать. — Невзлюбила ты его, да? Ладно, потерпишь. Пиздюк — ну и хер с ним. Пусть образовывается.

На деле я совершенно не расстроилась, а спросила просто из любопытства. Какая мне разница, кто полетит. В экономе мне с ним не сидеть, да и в один номер нас не заселят.

Мы с мужем поднимаемся в спальню на второй этаж, раздеваемся и ложимся. Рома по привычке утыкается в телефон, но принесённый им букет заставляет меня это проглотить.

— У тебя новый одеколон? — Придвигаюсь к нему вплотную и касаюсь губами плеча. — Или это от того, который я тебе дарила, остаётся такой шлейф?

— Знаешь же, что я в запахах не разбираюсь, — рассеянно звучит в ответ. — Это твой.

Я, конечно, узнаю свой подарок, просто мне нужно было что-то спросить. Прижимаюсь к мужу крепче, скольжу ладонью по его животу.

Тяжёлый вздох.

— Стелла, давай не сейчас. Устал, хочу спать.

Я жмурю глаза. Твою мать, как же обидно. Устал — так усни, что ли, а не пялься тогда в телефон. Мне и так сложно проявлять инициативу. Каждый раз как через себя переступаешь… Потому что уже не помнишь… Не веришь в себя как женщину. Сексуальность, раскованность, авантюра… Нет, мы о таком давно не слышали. Букет — это ни хрена не знак.

— Ладно. — Я отдёргиваю руку и откатываюсь на свою половину кровати.

Подушка жжёт щёку холодом, собирая по телу ледяные мурашки. Я подбираю ноги и обнимаю себя руками в попытке согреться.

— Не обижайся, котёнок. Действительно спать хочу.

Я глубоко вдыхаю. Конец недели. Самолёт. Минск. Новые эмоции. Новые впечатления. Наплевать.