Пришлось делать остановку в одном из домов. Синт сразу же пошел на крышу контролировать местность, в надежде словить халявы, я же с Дюром сторожили выходы из дома.

- Слушай, Об, я понимаю, ты долго не видел Сильвию и хочешь ее пожмакать, но твою ж мать, делай это как-то беспалевней, - не выдержал я к 5 минуте работы нашего медика.

Лично мне было категорически не понятно, что там можно прямо аж 5 минут делать. Перетянул бинтом, наложил фиксатор и готово. В особо плохих случаях - наложил жгут.

- Знаешь что, если ты такой дохрена умный - вали сам зашивать, а я подежурю, - устало отстранился от раны медик, - тут как раз хрень осталась, пару скоб вставить и антисептиком залить. Ой, погоди, забыл. Ты же, млять, не знаешь какой антисептик тут надо использовать, что колоть дабы не подхватить болезнь и твой навык медицины находиться на уровне лечения подорожником.

- Ну... даже не думал, что...

- Вот и не пизди под руку, - сплюнул он и продолжил аккуратно заштопывать рану.

Закончил он где-то еще через минуту. Н-да, если так возиться с каждой раной, то никакого времени не наберешься. Благо, судя по словам Оборотня, он за одну эту операцию поднял 1.5 единицы Медицины.

Сверху послышался хлесткий звук выстрела. Сразу же за ним еще один. После этого вниз высунулась голова поляка.

- Двое на 290 от входа. Их 3, около 50 метров, машина на углу.

В голове сразу начинал вырисовываться оптимальный план. Вообще, в нашей команде всегда было 2 командира. Обычно это был Оборотень и либо я, либо Дюраселл. Суть в том, что один управлял командой глобально, выбирая правильное позиционирование на карте, а второй уже скорее управлял командой в процессе самого боя. Проблема была в том, что в бою реально отвлечься от своих прямых обязанностей и оценить обстановку обычно мог только хиллер, чем он и занимался. Но вот с глобальным пониманием тактики у Оборотня было похуже.

- Синт, пробуй снайпить наверняка. Саня, заливаешь их и не даешь высунуться. Сильвия - бежишь в обход через прошлый перекресток, а я с Дюром поджимаем.

Все сразу же зашевелились. Синт успел сделать буквально один выстрел до того, как я высунулся из разбитого окна и начал стрелять на подавление.

Враги укрылись за остовом какой-то машины. Она имела достаточно толстые борта, чтобы даже пули калибра 7.62х51 не пробивали ее насквозь. Но гулкие удары металла об металл как-то сразу поубавили желание троицы высовываться.

Тем временем, внизу по улице шли Оборотень с Дюраселлом, что одной рукой держал ПП, а второй готовился бросать гранату.

Но попавшие в неожиданную засаду игроки тоже что-то понимали в игре. Дождавшись, пока у меня закончится магазин, они вместе высунулись и попытались подавить огнем уже нас. Правда шедшие с низу короткими очередями загнали их обратно под укрытие.

Поняв, что их заметили, Дюр сделал рывок к одному из укрытий в виде треснувшего бетонного пандуса и оттуда поочередно забросил 3 гранаты. У него со взрывчаткой были свои отношения: Дюраселл проявлял реальный талант в саперном искусстве. Первая граната взорвалась ровно над машиной. Это была наступательная граната с минимум осколков, но вот ударная волна от нее раскидала врагов. Следующие 2 были осколочными и они приземлились так, чтобы ни один случайный осколок не полетел в нашу сторону.

Оборотень стал так, чтобы прикрывать ближайший перекресток, а точнее выход на него. Он жестами приказал мне спуститься и сменить позицию. Синт же в свою очередь уже без указаний начал через оптику смотреть тылы.

Увы, пока у нас снаряжение было распределено не по-православному, что называется. То бишь фулл сеты хорошей брони были у снайпера и снайпера поддержки, то бишь у меня. Соответственно, у кого лучше броня - тот и идет лутать трупы. Так что сейчас эта доля выпала мне.

Хоть я уже давно не школьник, но сердечко все же начало тревожно постукивать. Вообще, не понимаю я адреналиновых наркоманов. Ну вот что хорошего в этом? После того как полутал и забрал все самое сладкое себе - да, прикольно, но от самого процесса уж увольте.

Меня аж потянуло кинуть дымы и уже под их покров обобрать трупы. Останавливало лишь отсутствие этих самых дымов.