А вот еще список партнеров нашелся, и среди них петербургские «Международные аптеки», контора Князя. Питерская малина – партнер солидного западного концерна?
Такое впечатление, что в этом музее имеется какой-то «золотой ключик», и туда надо попасть во что бы то ни стало…
Ах ты! В коридоре обозначились шаги, летящие ноги сильно облегчившегося надзирателя. Все, сворачиваться и бежать, не забыть только выудить из щели дисковода сим-дискету с верным «следопытом»…
Шрагин рухнул на койку и замер – информационный улей в его голове рассыпался, отчего нагрелись щеки, дыхание участилось, и внутри пробежала легкая волна конвульсий.
Наблюдатель вернулся, и, похоже, ему что-то не понравилось. Стал обходить боксы. Все испытуемые дрыхнут безмятежно, вон какой сап и храп стоит, или, по крайней мере, сильно отдыхают. Сейчас наблюдатель заметит его беспокойный взбудораженный вид. Надо расслабиться. К черту музей-могилу и «Исцеление без границ», хотя это почти одно и то же, мысленно стереть их резинкой с листа. Смыть, как грязь, Энгельманна-Ферреро, хотя он, скорее всего, лично руководит обеими организациями и не последняя шишка в «Фармаланде». Мысленно раздавить и Тугаева-бандюгу, брызнул, и нет его. Все, объекты финализованы, им на смену приходит сон…
Через тридцать секунд Шрагин уже пребывал в стране сновидений, где командовал гвардейской аэрокавалерийской дивизией из семи тысяч грифонов, где во дворце из розового мрамора его ждала ясноглазая Элла.
2
Пока поезд мчался в столицу едва заметного на карте, однако великого герцогства Люксембург, Шрагин решил вынуть почту из своего электронного «почтового ящика». Там лежало письмецо от Сарьяна, главного разработчика сверхъязыка «Арарат». Сарьян вспоминал Сережины заслуги и звал обратно в команду, потому что спрос сейчас нешуточный, а в новом языке еще немало пластов неразработанных, к примеру пакет самовизуализации объектов. Команда теперь базировалась в Гамбурге, точнее, в Санкт-Паули, в двух шагах от знаменитого Рипербана, так что и хатку предлагалось снять тоже недалеко, чтобы не слишком расходоваться на бензин. Короче, если Шрагин не против, то виза будет моментом готова, и Сарьян сразу даст поручение, чтобы ему подыскали апартаменты…
Кстати, Сарьян когда-то настоял, чтобы проектируемый язык был назван «Арарат». Ну, Арарат, так Арарат, ничем не хуже, чем Ява, и название прижилось. Тем более что разработчики очень уважали одноименный коньяк, также предоставленный Сарьяном, – по крайней мере, не меньше, чем проектировщики языка Ява уважали одноименный сорт кофе… Почему же тогда Шрагин не поверил, что из этой затеи что-то выйдет? Потому что она была слишком смелая.
К миру объектов а-ля Платон сотоварищи, который свойствен, скажем, языку Ява, были добавлены субъекты, этакие зародыши искусственного интеллекта, способные накапливать знания. Эти маленькие искусственные программисты должны были осмысленно определять свойства объектов и приписывать им поведение. Затем и объекты, познавая виртуальный мир вокруг и совершенствуя самих себя, должны были превратиться в новые интеллектуальные субъекты.
Ну и в итоге куча-мала из слабопрорисованных прототипов эволюционизировала бы в стройную иерархию киберорганизмов…
Он не сумел «перепрыгнуть через перила», в отличие от Сарьяна, не нашел в себе веры. И поэтому проиграл…
Выйти бы сейчас из этого дурацкого поезда, торопящегося в карликовый Люксембург, хотя бы в Герольштайне, и к ночи он в Гамбурге.
Гамбург, выплывающий из холодной воды Северного моря, единственный немецкий город, который когда-то приглянулся ему.
Так хочется в Гамбург, но выйти сейчас… это все-таки струсить и снова проиграть…
Выйти не получается, и он едет дальше, в мирок прилизанных и жестоких гномов, в Люксембург. Потому что на этот раз он перепрыгнул через перила. Потому что ему надо опередить Руслана Тугаева…
Сегодня утром Шрагин три часа провел в «Рэдисоне», возле тугаевского номера, благо неподалеку располагались холл и зимний сад, где легко прятаться. «Подсесть» на разговоры братка было сложно, закодированная сотовая связь – это дело для мощных дешифрационных программ и приличных компьютеров, вроде тех, что работают на «Эшелон». Но Тугаев производил звуки, сотрясал воздух и дверь, на которую Шрагин прилепил пьезоэлектронное «ухо», купленное когда-то по случаю около Крупы[14].
Тугаев собирался в Люксембург, хотя и не сегодня, потому что ждал «босса». Скорее всего, Энгельманна. Босс должен был пожаловать завтра. Значит, этим днем можно воспользоваться…
От Люксембург-штадта Сергей взял такси. Герцогство оказалось страной контрастов. Жестокосердные и ограниченные гномы обитали в красивых краях: поросшие кленом и буком долины; озера, похожие на спокойные глаза вечности; высоты, как будто сгустившиеся в зелень облака.
Выйти пришлось просто на шоссе, где ничего похожего на стоянку. Лишь только грунтовый съезд в кленовую рощицу. Но за ней обнаружилась стройка весьма солидных масштабов.