— Отказаться нельзя, да?
— Пять лет тюрьмы, а потом год обычной службы, — если бы что-то в этом мире можно было назвать квинтэссенцией истинного счастья, то прямо сейчас ей был бы доктор Трухан.
Сволочь.
— А что ты там говорил про крутость? — Я постарался отвлечься от неприятной темы.
— У нас же проводятся исследования обратной нейронной связи, — посерьезнел белобрысый. — Это означает, что твое тело будет стимулироваться в прямой зависимости от развития твоего же виртуального «я». Само собой, это щадящая стимуляция. Если, скажем, в игре ты сможешь поймать пулю на лету, то здесь — максимум увернуться от какой-нибудь стрелы.
— Но это пока что только теория. Всего лишь.
— Верно, — скривился доктор.
Я, похоже, задел его больное место. И это неожиданно наполнило мою душу радостью. Так тебе, аба… абпсе… ботану четырехглазому.
— Когда ел последний раз? — Очкарик быстро сменил тему.
— Э… вчера вечером.
— Отлично. Выпей-ка вот эту таблеточку и заселяйся. Вон там твоя комната. Есть и пить больше нельзя, понял?
Как оказалось, долбаная таблетка была чем-то вроде могучего очистительного средства. По крайней мере, организм мой она прочистила жестоко и беспощадно. Причем в обоих направлениях.
Ненавижу ботанов…
Когда мы встретились на следующее утро, я был отвратительно слабым, бледным и беспомощным. А вот док все так же горел энтузиазмом:
— Ну что, начнем? Ник себе уже придумал?
— Нет… в задницу ник…
— Ник нужен, — не согласился со мной Трухан. — Звучный какой-нибудь, мужественный. Например, «Краб». Звучит же.
— Да ладно, — сил спорить практически не было, но предложенное слово мне почему-то не понравилось. Такое впечатление, что в нем был скрыт какой-то очередной подвох. — Меня так даже в школе не звали. Несмотря на фамилию.
— Точно тебе говорю, — доктору почему-то явно хотелось меня переубедить. — Это ведь чисто по-пацански звучит. Йо, чувак, дай краба! Ну?
— Хрень какая-то, — поведение ботана, пытавшегося изобразить что-то вроде танца обкуренного афронегра, казалось мне все более и более странным. — Лучше буду Следопытом.