Толланд повернулся к компьютеру и вновь с головой ушел в работу.

Экстром двинулся дальше. Добравшись наконец до северной стены, он с удовольствием заметил, как хорошо сейчас выглядит пресс-зона. Лед застелен большим голубым ковром. В центре стоит длинный стол с несколькими микрофонами и вымпелом НАСА. Фоном служит огромный флаг Соединенных Штатов Америки. Но главное, на самом почетном месте, перед столом, красовался виновник торжества — метеорит. Его перетащили сюда на специально сконструированных плоских санках.

Администратор также отметил, что в секторе прессы царит праздничная атмосфера. Большинство обитателей хабисферы, разумеется, собрались вокруг метеорита. Люди протягивали руки к его все еще теплой поверхности, словно грелись возле костра.

Экстром решил, что момент настал. Он прошел за американский флаг. Там на льду стояло несколько картонных ящиков, которые сегодня утром по его просьбе доставили из Гренландии.

— Выпивка за мой счет! — как можно громче объявил он, передавая радостным людям ящики с банками пива.

— Эй, босс! — прокричал кто-то в ответ. — Спасибо! Ты даже позаботился о том, чтобы оно не согрелось!

На лице Экстрома показалась вовсе не свойственная ему улыбка.

— Еще как старался! Даже лед нашел!

Все добродушно рассмеялись.

— Подождите минутку! — воскликнул кто-то, внимательно рассмотрев банку. — Пиво канадское! И где только наш патриотизм?

— Ребята, мы же на бюджете. Это самое дешевое пиво, которое удалось достать.

Снова послышался дружный смех.

— Аудитория, внимание! — объявил в мегафон один из членов телевизионной команды. — Переключаемся на студийный свет. Вы можете временно потерять зрение.

— В темноте не целоваться, — предупредил кто-то, — программа предназначена для семейного просмотра.

Экстром тоже рассмеялся. Ему нравился всеобщий эмоциональный подъем. Ответственные за трансляцию тем временем заканчивали последние приготовления, устанавливая общее освещение и локальную подсветку.

— Переключаемся на студийный свет через пять, четыре, три, две...

Галогеновые лампы погасли, и все внутри купола погрузилось во тьму.

В толпе раздался шум.

— Кто это ущипнул меня за задницу? — со смехом спросил кто-то.

Через пару мгновений темноту разорвало сияние студийных ламп. Все невольно зажмурились. Метаморфоза оказалась радикальной: северная секция превратилась в настоящую телестудию. А остальная центральная часть купола выглядела словно темный амбар глубокой ночью. Опустевшие рабочие отсеки скрывались в плотной, густой тени.