— Да. И я ума не могу приложить, как они это сделали…
— А я, несмотря на письмо от Белорецких, не могу поверить, что князь не принимает в этом участие.
— В таком случае, висеть нам с тобой сейчас обоим на виселице. — возразил барон Коломойцев. — Мальчишку нужно устранить и дело с концом!
В эту же секунду, даже через динамик телефона, со стороны собеседника послышался взрыв и звуки разбитого стекла, вперемешку с матерками пострадавших.
— Вадим! Что у тебя там? — воскликнул граф, переживая за товарища.
— Здесь я… — послышалось из трубки раздражённым голосом. — Этот сукин сын мне лимузин взорвал!
— В смы…
— Сёма! Если мы сегодня-завтра его не устраним…
— Да понял я! — бросил в ответ граф. — Собственноручно бы придушил!
Бабах!
На этот раз прозвучал взрыв уже из двора усадьбы Тенишевых, заставляя обоих благородных прижать языки.
Поднявшись с места и выглянув в окно, Семён Анатольевич чертыхнулся, поминая на чём свет стоит Белорецких и, непосредственно, самого виновника всех свалившихся на его голову проблем.
Хорошо поработав ночью, не забыв устроить врагам парочку неприятных сюрпризов, я вернулся в общежитие и незамедлительно лёг в кровать, вырубившись едва касаясь подушки. Короткий сон третью ночь подряд давал о себе знать. А когда ранним утром прозвучал общий сигнал на подъём, даже не смог понять, спал я или нет.
— Тебе бы выходной себе сделать. — отмечая моё состояние промолвил Степан.
— Враг не дремлет и мне нельзя. — отмахнувшись бросил я.
Последующий завтрак и встреча с друзьями меня ненадолго взбодрили, но едва начались уроки, как я быстро превратился в сонную тетерю, расфокусированный взгляд которой был направлен в сторону доски.
— Обломов, я вижу тебе совсем не интересно?
— А? — опомнился я благодаря тычку Алины.
— Ты почему спишь!?
— Я? Не-ет.