Минька поднялся и продолжил путь. Взбираясь вверх по холмику, он смотрел под ноги, поэтому впереди ничего не видел, не сумел увернуться от спешащего ему навстречу мужика и поднял голову лишь тогда, когда столкнулся с ним.

— Костер жжешь, турист? — громовым голосом вопросил мужик. Он был одет в плащ защитного цвета.

— Ой, что вы, дяденька, это не я! — ответил Минька, отступая. — Это они, вон там. Слышите, за деревьями?

— За деревьями само собой. А ты, может, сам по себе! — не поверил ему лесничий, попытался схватить Миньку, но промахнулся.

Минька бросился бежать, как заяц, не разбирая дороги. Позади трещали ветки. Лесничий нагонял. Минька петлял, пытаясь ускользнуть, но лесной сторож настиг его и поймал-таки за шиворот.

— Я не виноват! — завопил Минька, напрочь забыв про виртуальную реальность.

— В комендатуре разберутся, — сурово сказал лесничий и потащил трепыхающегося мальчишку за собой.

На краю леса, у самых деревьев стояло серое четырехэтажное здание. Туда и поволокли Миньку.

Они прошли мимо вахтера, поднялись на второй этаж и вошли в один из кабинетов. Сидящий за столом мужчина был толстый, курил трубку и разговаривал по телефону. Он взглянул исподлобья. Пару раз еще буркнул в трубку, заканчивая разговор.

— Ну, кто это у тебя? — без предисловий обратился он к лесничему.

— Браконьер. Костры, понимаешь, жжет и зверей калечит.

— Неправда! — крикнул Минька.

— Смотри ты, отпирается, — удивился толстяк. — Сейчас мы его оформим.

Он нажал кнопку на стене у него за спиной. В кабинете немедленно появился дюжий молодец с винтовкой.

— Отведи арестованного в комнату 516, — приказал толстяк, кивнув на мальчика.

Охранник взял Миньку за рукав и вытащил в коридор. Они поднялись по лестнице на два этажа. Миньку заперли в указанной камере.

Оглядев убогую клетушку с зелеными стенами, он сел на широкую лавку. Он даже не успел как следует подумать, когда за ним пришли.

При его появлении в кабинете, толстяк встал и торжественно произнес:

— Гражданин неизвестный, за умышленный поджог и разорение леса вы приговариваетесь к смертной казни через усечение головы.

— Какое разорение?! Какой поджог?! — возмутился Минька, а у самого быстро-быстро заколотилось сердце.