– Там простая охранка стояла, у неё радиус действия маленький, на одну комнату только, а тут целый город.

– А я и не говорил, что здесь то же самое, – сказал Тыр, облетая помещение, в котором мы оказались. – Магия в воздухе, немного её, но тревожно становится. А ещё, как там, у границы Пустоши, чувствую, как потихоньку тянет силы. Легко совсем, хотя, думал, наоборот будет. Отсюда же все началось, а тут аномалий и нет никаких.

– А может мы с ними ещё не столкнулись.

Мы стояли в небольшой кухне жилого дома, и складывалось ощущение, что обитатели только что покинули её. Выскобленный деревянный стол с расставленными тарелками, супница по центру. Подняла крышку и обомлела. Быть не может! Мне в лицо ударил горячий пар, а нос уловил потрясающий запах искусно приготовленной луковой похлебки с грибами. Я такую только у Гуха ела, да и то он рецепт как зеницу ока берег. Но откуда в городе без жителей свежеприготовленная еда?

Присмотрелась повнимательнее. На окне живые цветы, подошла, дотронулась до земли – ещё влажная, значит, поливали недавно. Плита холодная, но если в доме живут маги, это не проблема, чтобы разогреть всего пара минут понадобится.

– Не нравится мне здесь, – произнёс Стоун, как и я разглядывающий кухоньку. – Не знаю, что за шурш тут творится, но предлагаю валить из города куда подальше.

– И куда же? Может, придумаешь, как получше будет? – с ехидцей спросил Тыр, явно намекая на обстоятельства нашего здесь появления.

Мне лично ссориться ни с кем не хотелось. И в кои-то веки, моя тьма, хоть и недовольная происходящим, со мной была согласна.

– Тыр, ты с Натаном можешь связаться?

– Не могу, – разбил он мою надежду. – Но мы когда в портал прыгали, я силу твою взял немного и маяком кинул, так что нас уже искать должны, не волнуйся. Твой демон тебя точно не бросит.

– Надеюсь, – произнесла устало.

Хотела сесть, но в этот момент над городом пронёсся звон, словно перестук музыкальных трубочек, какие многие вешают перед своими домами, чтобы слышать пение ветра. Мне всегда нравился этот звук, но сейчас, он звучал хоть и неясно, но в тоже время пугающе. Словно стон умирающей магии, звон проносился от одного дома к другому, множась, разрастаясь. Он не стучал в двери, но приоткрывал их, холодным сквозняком просачиваясь внутрь. И сила огня, что грела меня до этого, вдруг стала ничтожной, не способной справится с величием Пустоши. Или наоборот, аномалия, магия, рождённая этим местом, подавляла все то, что мешало ей, будучи чуждым. Страх, вот что несёт звон. Панический, захватывающий каждую клеточку тела, каждую мысль. Обезоруживающий, ломающий все представления о том, что безопасно, а что нет, и несёт смерть. После него не остаётся желания жить, исчезает доверие. Только страх руководит действиями…

– Шурш, – потрясенный шёпот Стоуна.

В маленькой кухоньке открыта входная дверь, но ни меня, ни парня, ни даже Тыра, это не беспокоит. Мы, словно завороженные, наблюдаем, за тем, как с тихим скрежетом ножек по деревянному полу отодвигаются стулья от стола, поднимается крышка супницы, чтобы лечь с краю, опираясь боком о ручку-ухо, неведомо откуда взявшийся черпак разливает похлебку по тарелкам. Я бы никогда в жизни не поверила в такое, если бы сейчас не видела своими собственными глазами. Черпак, словно ведомый невидимой рукой, перемещался над поверхностью стола, замирая изредка, как будто в раздумьях, пока, наконец, не опустился на оставшуюся свободной тарелку. Закрылась супница, звякнув керамической крышкой. И этот звук заставил меня очнуться от подобия транса, погрузившись в который, я созерцала происходящее.

– Тыр, – зову совсем тихо, опасаясь привлечь к себе внимание.

– Тут никого нет, Рина. Это не иллюзия. Это… Я не знаю, что это. Но никого не ощущается. Живых, по крайней мере. Но не думаю, что это души…

– Души не едят, – сказал Стоун, неотрывно глядя, как исчезает содержимое тарелок.

Я поежилась. О том, что творилось в Пустоши, рассказывали многие, да и мне пришлось её пересекать. Но смельчаков, добравшихся до Вертингольда, а главное, вернувшихся обратно, чтобы рассказать, за все эти годы не нашлось ни одного. Поэтому было принято считать, что здесь – сосредоточие всех странностей и ужасов аномалии.

Дверь скрипнула, открываясь. Но никто не вошел.

– Я думаю, нам пора, – сказала неуверенно.