– Мам, ты говоришь это каждой из нас.
– Потому что так и есть!
Зазвенел дверной колокольчик. Залившись яростным лаем, Лобстер спрыгнула с моей кровати и побежала вниз ко входной двери.
– Должно быть, это Мюриэль, приехала забрать Нана. – Мама помедлила в дверях и напоследок посоветовала: – Немного румян не убьют тебя, Роми, ты бледна, как
– Продолжай – скажи это. Я же знаю, что тебе хочется.
– Барабуля зубастая.
– Очаровательно.
У моей матери есть привычка сравнивать одно с другим, но барабуля зубастая – это новый уровень.
– Очень лестно, – прокричала я ей вдогонку, когда дверь уже закрылась. – И очень по-матерински!
Я все еще бормотала себе под нос, когда младшая из моих четырех сестер ворвалась в комнату и – она всегда делала это, если меня навещала, – легонько стукнула кулаком мой постер с «Сиренкой» на удачу, сказав при этом: «Однажды, Роми, однажды этот день настанет».
Мюриэль – моя любимая сестра и единственная из семьи, кто поддерживает мои мечты активистки по защите окружающей среды. Она метеоролог, специализируется на изучении диаграмм океанической погоды и, как и я, она любит океан и его обитателей.
– Что выбираешь: улетную гонку со мной и Нана или поездку с остальным народом?
– С вами, ребята. Только бы не вместе с папой.
– Мне послышалось или меня звали? – сказал отец, входя в комнату.
– Я пойду взгляну, готова ли Нана, – сказала Мюриэль, тут же покидая меня.
– Ну спасибо, Мюриэль! – крикнула я ей вдогонку саркастически.
– Обращайся в любое время, – крикнула она в ответ.
Мой отец – крепко сложенный, с глянцевитыми седыми волосами и властными манерами, в темном костюме с красным галстуком с диагональным узором из крохотных черных трезубцев – корпоративным символом «Посейдон Индастриз». В то время как маму разочаровывало то, как
Он отвел глаза от постеров, прочистил горло и обратился ко мне:
– Розмари.