«Дариус?! Опа».

Я была наслышана об этом праймусе. И у него тоже была эпизодическая роль в одном из моих реальных снов. Как там точно его описал Люциан? Беспринципная шестерка… К тому же у него наверняка были шуры-муры с Электрой. Упс, похоже, я нечаянно ткнула пальцем в открытую рану.

Когда Дариус, как упрямый ребенок, вернулся на свой трон, я не удержалась от незаметной улыбки. Затем поднялся Немидес. Сведенные брови сигнализировали, что его терпение на исходе.

– Ариана Моррисон, передашь ли ты свою душу здесь и сейчас одному из праймусов Лиги?

– Эм… нет? – Этот номер с продажей души был мне знаком со времен Танатоса. И я знала, что Лига – в отличие от моего отступника-отца – не могла меня к этому принудить, не поступившись собственными законами.

– За это мы бы исполнили все твои желания.

«Пффф… хорошая попытка».

– Мне ничего от вас не нужно.

Немидеса не очень обрадовал мой ответ. Он шагнул вперед из-под балдахина и, прищурившись, смотрел на меня.

– Поклянешься ли ты в верности Лиге и – за разумную плату – будешь ли применять свои способности исключительно ради службы Верховному Совету?

У меня вырвался сухой смешок:

– Определенно нет.

Дариус разъяренно бросился к отцу Люциана.

– Вы это слышали, – он снова адресовал свою фразу к обществу праймусов. – Она признала, что не собирается добровольно сотрудничать с Лигой.

По арене прокатился ропот. Я закатила глаза к небу. Этот Дариус со своей примитивной риторикой и праймусы, которые почему-то еще ему верили, по-настоящему действовали мне на нервы. Время еще одного потрясения. В конце-то концов, не зря же я всю ночь провозилась с Каноном.

– А сейчас притормозите-ка. Ваша формулировка сотрудничества сильно смахивает на рабство, а я ни за что не отдам свою жизнь, душу или свободу воли только из-за того, что у вас пунктик на контроле, – фыркнула я и посмотрела по сторонам. Дариус хотел перетянуть толпу на свою сторону. Что ж… я тоже это умела. – Вы ссылаетесь на главы о творениях? «Праймус ответственен за все его деяния, собственность и творения со всеми последствиями. Если при этом он ставит под угрозу благополучие Лиги, то будет приговорен к смертной казни». А не Верховный ли Совет принял в свой состав Электру? Не лично ли Немидес вручил изменнице ключ от склепа с сердцами? Совет поверил вранью этой женщины и плюнул на предостережения Люциана… – Волнения на трибунах подстегивали меня не останавливаться. Я обернулась на Немидеса и других членов Совета. – Как часто он приходил к вам, утверждая, что Танатос жив? Но вы считали себя непогрешимыми и тем самым открыли возможность для «Омеги» создать меня и мою душу. В конечном счете виной всем бедам стала ваша невежественность. Соответственно, вы обязаны приговорить к смерти самих себя.

Мои слова прозвучали в ужасающей тишине. Во мне по-прежнему пылал праведный гнев, но начали пробуждаться и сомнения. Возможно, я зашла слишком далеко… но по крайней мере, стоило увидеть шокированные лица членов Верховного Совета, ведь не каждый день кто-то обращал их же законы против них самих.

– Нельзя сказать, что девочка в корне не права, – осклабился Бел и закинул в рот мармеладного медвежонка. Сразу после этого разразился настоящий ураган, когда каждый присутствующий выкрикивал свое мнение. Они ссорились как на базаре. Одни желали уничтожить меня на месте, другие требовали отставки Верховного Совета.

Я укоризненно взглянула на Бела. Не помогло! Мой маленький спич должен был стать риторической уловкой, а не серьезным предложением. Праймус равнодушно дернул плечами и откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь хаосом, который породило его согласие со мной.

Отчетливое покашливание привлекло мое внимание к противоположному крылу трибун. Чистый голос Рамадона моментально восстановил тишину.