Ответа не последовало. Вместо этого меня захлестнула волна отчаяния и печали. Одиночество. Бесконечное одиночество. На глаза навернулись слезы. Ради меня Тристан пожертвовал единственным человеком, который был ему действительно дорог. Он бы сделал всё для Танатоса. Всё… и всё же…

Тянулись минуты. А может, и часы, но я вдруг дернулась от неожиданного грохота и криков с разных сторон. Я рывком подняла голову. Тристан исчез. Возможно, он и был тут только в моей фантазии, но сейчас это было не главное. С ациамом наготове я ломанулась в гостиную и… споткнулась в замешательстве при виде сцены, которая передо мной развернулась.

Моя мама мирно посапывала в нашем большом кресле. Перед ней стоял Бел с почерневшими глазами. Его рука крепко вцепилась в глотку Райана. Ноги татуированного охотника болтались в нескольких сантиметрах над полом. Тоби закрывал собой Лиззи. Его глаза горели зеленым пламенем. Гидеон и Аарон наставили на праймуса свои ациамы, а Викториус, дико размахивая руками, пытался разрядить ситуацию.

– Я тебе не приятель, – с холодной надменностью пояснил Бел хрипящему Райану. – И если ты еще хоть раз до меня дотронешься, я переломаю каждую косточку в твоем теле.

– Отпусти его! – прорычал Гидеон.

Бел краем глаза взглянул на брата Лиззи и самодовольно улыбнулся:

– Ты серьезно ничему не научился за нашу прошлую встречу?

– А ну-ка хватит! – заорала я и вклинилась между двух фронтов.

Бел прищурился. На какой-то миг я подумала, что он не обратит на меня внимания. Но потом Райан рухнул на пол. Он жадно глотал воздух. Слегка посиневшая кожа на его лице снова возвращала свой нормальный цвет.

– Что это было? – напустилась я на Бела.

Праймус повел плечами:

– Я только прояснил свою точку зрения.

– И в чем же она заключается?

Темнота ушла из его глаз. Тем не менее его взгляд не потерял ни капли жесткости. Он встал прямо передо мной.

– Ради тебя я не убил этих охотников. Включая сегодня, это уже девятый раз. Я считал, – сказал он с опасной рассудительностью. – Можешь считать мой долг выплаченным.

Я сглотнула и кивнула. Бел не шутил. Он не преувеличивал и не бросался пустыми словами.

– Но ты должна мне еще одно свидание, – продолжил он. – Как насчет того, если ты придешь ко мне в винодельню в…

Внезапно я содрогнулась всем телом. Я видела, что Бел продолжал говорить, но уже его не слышала. Меня как будто сбросили с крыши небоскреба. Свободное падение. Ледяные мурашки побежали по всем частям тела. Адреналин затопил сознание.

– Что случилось? – воскликнул кто-то и затряс меня. Ответа у меня не было. Боль медленно и мучительно разворачивалась у меня внутри, у нее не было ни начала, ни конца. Светящиеся пальцы сомкнулись у меня на сердце и разрывали его, кусочек за кусочком. Я хватала ртом воздух – второй раз, третий… с каждым вдохом давление на мою грудную клетку лишь возрастало. Горло горело. По лицу лились слезы. Всё, что меня окружало, растворилось за густой серой дымкой. Напряженный взгляд Бела, кудрявая голова Лиззи и обеспокоенное лицо Гидеона. Одним махом все лишилось смысла.

Это была разрушительная, отнимающая жизнь боль, не сравнимая ни с чем, что я когда-либо пережила. Она была не из-за ранения, не являлась биологическом сигналом о критическом состоянии… это было предсмертное страдание. Капитуляция перед невыносимым. Я выкрикнула свою боль и упала на колени.