Все, в ужасе, тоже молчали.
Тогда Кариот из последних сил сказал:
— Да будет так! — И уронил свою голову.
Нет, его время еще не пришло. Его занесли в хижину, и он долго еще лежал молча. Он все сказал. Его земной путь закончился. Добавить было нечего.
Молча рядом сидел и Тонгак. Что он мог еще сказать теперь уже не вождю, а человеку, ставшего ему братом.
Молчала и Аю. Она тоже не знала, что можно сказать отцу на прощание.
Из деревни раздавался вой: плакали старые-опытные и молодые-сильные воины племени, плакали женщины и дети, не зная, что теперь их ждет…
Аю не умела плакать. А ее слезы, когда она была маленькой и проигрывала Таору, никто не видел. Сейчас душа ее разрывалась на части. На глазах умирал один из самых дорогих для нее людей. Но слез не было…
Так три человека, у которых души давно слились в одно целое, коротали весь день и всю ночь…
А рано утром, когда первые лучи солнца вошли в хижину, через Кариота словно прошла волна. И он умолк… Теперь уже навсегда…
Когда Боги пришли за ним, Кариот встретил их с широко открытыми глазами.
Тонгак молча опустил ему веки…
Что было потом? Аю помнила плохо. Нет, она что-то делала, вместе с другими воинами племени ходила на охоту…
Но никто так и не увидел ее слез.
Теперь она была Верховным Вождем Великого племени! И она должна быть сильной! Никто и никогда не должен видеть ее слабости! Никто и никогда! А когда придет ее время, и Боги придут за ней, она, так же как и отец, встретит их с широко открытыми глазами! Так должно быть! И так будет!
И только наедине с Тонгаком она, порой, снова становилась маленькой девочкой. Но Тонгак — ее второй отец! Он — ее последняя опора! Он — как внеземной человек, знающий все на свете!
И к нему она обращалась всякий раз за советом.
Как-то она сказала ему:
— Научи, как жить дальше? Какова есть воля Богов?
И вновь Тонгак опустил свою седую голову и плечи. Он много лет прожил на этом свете. Сколько сейчас ему лет, он, пожалуй, и сам уже не знал. Да разве это важно? Он давно разучился плакать. И давно бы попросил Богов прийти и за ним! Но, сначала, его удерживал Кариот, который был для него не Вождем, а братом, а затем Аю.