- Чего я шумлю? – рассердилась еще больше Стеша. – Действительно, чего я шумлю! Вы мне что сказали? Что афиши к Новому году смените! А сами что? Почему там до сих пор Адамова, а не Малич? Вы же в курсе, что у меня другая фамилия!

- Ну другая! И что? Прыгать нам всем тут теперь от радости? Мы об этом уже говорили, мою точку зрения вы знаете. Были б вы Лилькой Хомченко, так хоть что хотите с фамилией делайте. А вы – Адамова. На Адамову идут. Адамову ждут. Адамову все знают. А Малич кто такая?

- Малич – это я. Я Стефания Малич. И вы мне обещали!

- Каюсь, дал слабину. Так вы ж момент еще подобрали, когда я был беззащитен – у нас проверка из инспекции по труду шла. Мне было не до вас.

- А теперь вы одумались?

- Точно так. Одумался, - обрадовался и закивал Георгий Карпович.

- Я паспорт уже переделала, между прочим. Права тоже. Еще осталось страховку переоформить и банковские документы. И я требую, чтобы афишу тоже изменили! Имею право, в конце концов!

- А иначе что? – осторожненько уточнил директор.

- А иначе я из этого кабинета никуда не уйду. Устрою вам тут забастовку. И играть, соответственно, тоже не буду. Потому что у вас заявлена какая-то Адамова, а я – никакая не Адамова.

Все свои угрозы она произносила таким тоном, что Юхимович обязательно должен бы был испугаться, если бы давно не привык к театральной братии, которая страсть как любила устроить представление и в жизни. Но вместо ужаса, который она рассчитывала в нем пробудить, пробудила лишь легкое раздражение. Потому следующим, что сказал ее непосредственный начальник, было буквально следующее:

- То есть вы тверды в своем намерении избавиться от сценического имени и взять другое, по мужу?

- Естественно! – фыркнула Стеша.

- Вы понимаете, что в вашем конкретном случае это даже серьезнее, чем ответить согласием в ЗАГСе во время регистрации брака?

- Да! И именно поэтому я здесь!

- Тогда вы должны понимать еще и то, что это Стефании Адамовой многое позволено и прощаются всяческие огрехи в поведении. А Стефания Малич – особа, которую вообще никто не знает, и носиться с ней никто не собирается.

- Валяйте!

- А еще Стефания Адамова получала львиную долю своей заработной платы исключительно за имя, которое почти что бренд. Поскольку госпожа Малич – нифига не бренд, то и зарплата у нее будет соответствующая, - продолжал давить Юхимович. Но Стеша держалась. Подняла подбородок повыше и решительно провозгласила:

- Если вы считаете, что это будет справедливо, то кто я такая, чтобы препятствовать!

Реплику ее Юхимович оценил. Даже кивком головы выказал одобрение. А после «добил» самым решительным тоном:

- Ну и, в конце концов, Стефания Адамова бралась на работу в театр с определенной целью – играть главные роли в наших ведущих постановках, чтобы привлекать к ним внимание. А к чему внимание может привлечь Стефания Малич? Решительно ни к чему. Никому она неизвестна. Никому не интересна. Потому, кажется, настало время пересмотреть нашу политику в распределении ролей.