— Не берите в голову, — утешал его Шут. — Я вообще не верю всем этим гадалкам. Они себе не могут ничего предсказать, а берутся предсказывать другим.
— Ты не веришь в судьбу? — бросил взгляд на него Виконт.
— Я верю, что свою судьбу мы создаём сами.
Вернулся хозяин корчмы и поставил на стол блюдо с варёным мясом. Девчонка, дочь хозяина, принесла хлеб и овощи. Ещё через пару минут хозяин принёс кувшин с вином и четыре кружки.
Артур напрасно ждал, когда принесут какие-нибудь вилки. Увидев, что все едят руками, присоединился к обедающим.
Отобедав, вышли из корчмы и сразу увидели какого-то крупного человека лет пятидесяти, который шёл через площадь в сопровождении двух монахов. Он был одет в дорогую пурпурную капу, очевидно подражая старому королю Гуго. Народ расступался перед ним, крестьяне снимали шапки.
— А вот и аббат Леруа собственной персоной, — заметил Шут.
Аббат подошёл к ним и вытер пот со лба цветастым платочком. Седые волосы придавали ему определённое величие, но крупный нос, пухлые щёки и толстые губы изрядно мешали этому.
— Deus autem omnipotens benedicat tibi, Виконт. Я не знал, что вы в Кардерлине.
— Приехали на ярмарку, монсеньор?
— Да, надо пополнить монастырские склады продуктами и вином.
— Я думал, вы сами производите вино?
— Это само собой. Вино для евхаристии и на продажу крестьянам у нас есть. Но я люблю себя побаловать хорошим вином. У меня здесь проверенные поставщики. С ними я должен сегодня встретиться.
Аббат оглянулся назад.
— И ещё одно дело привело меня сюда. Мне надо поговорить с Бертраном, начальником стражи. Вы не видели его?
— Кажется, я видел его в корчме, — сказал Лонгрин.
Аббат прошёл в корчму, Виконт с Лонгрином снова пошли смотреть оружейные лавки, а Шут с Артуром продолжили прогулку по площади.
Два монаха с кружками для подаяния обходили торговцев. Торговцы бросали монеты, а монахи осеняли их крёстным знамением.
— Вот хорошо устроились, — прокомментировал Шут. — Не сеют, не пашут, а денежку гребут. А попробуй не дай! Тебе же дороже выйдет. Аббат — человек злопамятный. В Кардерлине его вся управа побаивается.
Тут же они стали свидетелями этих слов. Аббат в сопровождении двух стражников подошёл к гадалке и зычным голосом стал отгонять простой народ от неё.