— Не жалуюсь.
На лбу сенатора выступил пот. Потеряв интерес к игре, Ричард резко разжал пальцы. Мак-Миллан мужественно пересилил отчетливое желание растереть ноющую ладонь.
«Ну-ну», — подумала Суини. То, что сенатор ввязался в борьбу с Ричардом, ее не удивило. Она лишь пыталась понять, чем обусловлена враждебность Мак-Миллана — то ли тем, что Суини уловила в глазах сенатора, когда тот целовал Кандру, то ли мальчишеской завистью к успехам Ричарда. Ричард же, как и подобает взрослому зрелому мужчине, плевать хотел на то и другое. В любом состязании между ним и Мак-Милланом Суини приняла бы его сторону; не то чтобы Ричард ей нравился — она почти не знала его, — но сенатор внушил девушке отвращение с первого взгляда.
— Я слышала, вы собираетесь лететь в Рим, — заговорила Кандра, повернувшись к Марго. Ее голос звучал так беззаботно, будто она ничуть не смутилась из-за того, что гости стали свидетелями размолвки с Ричардом, но Суини сразу все поняла. Ее наметанный взгляд безошибочно улавливал мельчайшие нюансы в выражении лиц, а напряжение, застывшее в глазах Кандры, совершенно определенно выдавало ее беспокойство.
— Нет, возникла непредвиденная задержка. Завтра утром у Карсона важная встреча с президентом, — многозначительно промолвила Марго. — Нам пришлось отложить поездку…
Сенатор, вновь заговорив с Ричардом, так заглушил голос жены, что Кандре пришлось наклониться к Марго, иначе она не расслышала бы ее. Возможно, Мак-Миллан намеренно прерывал женщин, желая продемонстрировать свое превосходство, но если он попросту не замечал, что они разговаривают, это было еще оскорбительнее.
Суини перестала вслушиваться в беседу. До нее доносились звуки четырех переплетающихся голосов, но отдельных слов она не разбирала. Ее не интересовала поездка Мак-Милланов в Рим, не интересовали биржевые котировки, какими бы они ни были. Ей стало скучно. Она нервозно переступала с ноги на ногу, готовая отказаться от предложенной работы и вернуться домой к своим холстам. Зачем Ричард задержался в салоне? Вряд ли для него ценно мнение сенатора по поводу биржевых операций, и, уж конечно, Ричард понимает, что Кандра почувствует себя гораздо увереннее, когда он уйдет. «И я тоже», — призналась себе Суини. Она упорно избегала смотреть на Ричарда, опасаясь, что между ними вновь возникнет таинственная связь.
— Я очень рада, что вы встретились с Суини, — сказала Кандра. Услышав свое имя, Суини встрепенулась и увидела, что Кандра тепло улыбается ей. — Если хотите посмотреть, у меня есть ее работа, но, к сожалению, это не портрет, поскольку она пишет их только на заказ.
Суини молчала, крепко сжимая под мышкой папку. Сейчас у нее не было ни малейшего желания показывать кому-либо свои работы.
— В этом нет нужды, — равнодушно отозвалась Марго. — Я уверена, что она справится, коли вы ее рекомендуете. Куда больше меня интересует новое полотно ван Дерна, о котором вы упоминали. Полагаю, его цветовая гамма как нельзя лучше подойдет к гостиной.
Суини чуть не закатила глаза. Она вполне понимала желание Марго подобрать картину, под стать интерьеру, ведь и а ее собственной жизни цвета играли огромную роль, но… ван Дерн? В последнее время этот пронырливый бездарный болван, пачкавший холст огромными цветными пятнами и называющий свои работы искусством, пользовался шумным успехом.
— Несомненно, — согласилась Кандра, изящным жестом указывая на полотно ван Дерна.
Суини не испытывала никакого желания следовать за ними по салону.
— Мне пора идти, — сказала она, крепче сжимая папку и понимая, что ей очень, ну просто очень нужна эта работа. Взяв себя в руки, Суини решила держаться любезнее и предложить заключить договор после возвращения супругов из Рима. Она открыла рот и с удивлением услышала свой собственный голос:
— Очень жаль, но я не смогу написать ваши портреты, миссис Мак-Миллан. Мне уже предложили другую работу.
Слова Суини изумили всех, не только ее. Добрые намерения пропали зря. К счастью, она удержалась в рамках приличий и вежливо солгала, не упомянув о том, как возненавидела эту парочку с первой минуты знакомства и что согласилась бы работать, над их портретами с одним условием: если бы ей позволили пририсовать рожки, раздвоенные копыта и раздвоенные хвосты. Однако гордость переполняла ее. Ведь даже тибетский козопас не придумал бы такой замечательной брехни.
— Что вы сказали?
Марго была поражена. На красивом лице Кандры удивление сменилось такой тревогой, словно она уже представила себе, как именно Суини ответит на скептический вопрос Марго. Но Суини и не собиралась задумываться над ответом. Надо поскорее убраться отсюда, пока не лопнуло ее хрупкое терпение и она не наговорила этим придуркам чего-нибудь такого, что поставило бы Кандру в неловкое положение. Суини рывком повернулась и быстро пошла к двери. Ей хотелось бы побежать, но она сдержала себя.
Суини переложила папку в левую руку и потянулась к дверной ручке, однако справа вдруг появилась высокая фигура и преградила ей путь. Над головой Суини прозвучал низкий голос:
— Позвольте мне. Я тоже ухожу. До свидания, сенатор, миссис Мак-Миллан, Кай.