Книги
Теоретик. Один и без оружия
Любой дар может стать и проклятием. Именно так и произошло в случае с Игорем Черниговским, которого в этом мире знают как Теоретика. Дар эмоционала здесь редок. Причем настолько, что обладающих им можно перечесть по пальцам одной руки. Конкуренция среди эмоционалов невероятно высока: каждый из них спит и видит — как бы стать единственным?
Это в мечтах, ну а сейчас… Сейчас все они объединились в стремлении оставить Игоря без головы, выставив на нее заказ. И куда здесь бежать? Редкие человеческие поселения и бескрайние просторы чужой планеты, кишащие всевозможными хищниками. Где выжить трудно, если возможно вообще. Особенно в одиночку.
Пока Игорь не один. Но не станут ли его спутники теми, кто сами соблазнятся на неслыханную доселе награду за человека, который вот он — рядом, стоит только протянуть руку? Протянуть, например, с ножом?
Теоретик. Один и без оружия
Глава 1
Крайняя усталость притупляет все, что только можно. В том числе и любые эмоции, какими бы положительными или отрицательными они ни были. Или даже базовые инстинкты. Такие, например, как самосохранение. Когда устаешь настолько, что ноги передвигаешь огромным усилием воли, остается одно желание — плюнуть на все, сбросить с себя осточертевший рюкзак, растянуться на травке в тени какого-нибудь кустика, и спать, спать, спать. А там — будь что будет! Именно такая усталость и зовется, и является смертельной.
Слава Проф однажды рассказывал, что в человеческом, как и практически в любом другом организме, существует некая опция, в просторечие известная как «автопилот».
— И кое-кто из нас ею пользовался, причем неоднократно. Когда, перебрав, даже не помнил, как ноги сами приводили его домой.
Дойдя до этих слов, Слава посмотрел на Гришу Сноудена. Что, в общем-то, было понятно: Гриша большой любитель заложить за воротник при каждом удобном случае. Сам Гриша, немного подумав, кивнул: ну было такое, чего отрицать?
— Так вот, эта врожденная способность зашита в одном из самых древних участков нашего мозга — гиппокампе, — продолжил Проф. — Правда, появилась она совсем не для того, чтобы ноги приводили пьяного домой — для другого. Для того чтобы наш далекий предок, какая-нибудь там истекающая кровью ящерка, когда все ресурсы организма брошены на поддержание его жизнеспособности, смогла найти дорогу в свою норку и отлежаться. И благодаря именно ней мы и умеем ориентироваться на местности.
Я устал настолько, что обязательно воспользовался бы этой способностью. Если бы у меня был дом на этой проклятой планете. Но сейчас мы шли непонятно куда, и мне оставалось лишь механически передвигать ноги, глядя на маячившую передо мной сутуловатую спину Профа, с мерно раскачивающимся на ней рюкзаком. И ждать, что Грек объявит такой долгожданный привал.
— Где-то здесь, — прерывая мои мысли, сказал Гудрон, взявший на себя обязанности проводника с самого Вокзала.
— Точно здесь? — тут же засомневался Гриша. — Таких «здесь» раза четыре от тебя все слышали.
Все верно. Нужное место, о существовании которого знал только Борис Аксентьев, мы разыскивали уже который день. Причем круг поисков оказался настолько широк, что я смертельно устал лазать по всем этим горам, пересекать болота, продираться сквозь колючий густой кустарник, и все остальные прелести первозданного мира чужой планеты. И это самое «здесь» слышим от Бориса если не в четвертый, как утверждает Сноуден, то, во всяком случае, в третий раз точно.
Смутить Гудрона трудно, если вообще возможно, но сейчас он не походил на себя всегдашнего. Все верно: если так пойдет и дальше, поиски займут не меньше времени, чем путь от Вокзала сюда.
— Место во всех отношениях замечательное, — расхваливал он, причем не один раз. — И укромное, и до ближайшего поселка — Самолета не слишком далеко. Даже чуть ближе чем, до Шахт. И само строение что надо! Ширина стен такая, что на подоконнике в полный рост можно выспаться. А еще оно с Земли очень интересно перенеслось: б
— Какая именно? — Тут же спросил белобрысый верзила Янис, которого все куда чаще называют Артемоном. — Раньше ты о ней ничего не говорил.
— Где-то недалеко от него гнездо спирксов. Но что нам они после гвайзелов?!
Любят же здесь местным животным свои названия давать! Нет, чтобы по аналогии с земными.
Хотя какие тут могут быть аналогии, если выглядит спиркс как помесь мохнатой двухвостки с тапиром. С последним — морда у спиркса чем-то схожа. А величиной они со среднюю собаку.
— Гвайзелы в отличие от спирксов ядом не плюются! — напомнил ему Сноуден.