– Не без этого. Хотя зря она. Мы обе ничего такого страшного не знали о той квартире. Наоборот, бабушка всегда говорила, что жили они в коммуналке крайне дружно. Прямо одна семья. Ну и вот. Я вышла из такси, поймала частника, и как бес в меня вселился – дала ему адрес на канале Грибоедова. Ключей у меня не было, но повезло – вошла вместе с каким-то мужчиной. Он поехал на лифте, а я поднялась пешком. Света на последнем этаже не оказалось. Пришлось нащупывать в темноте ступени, одну за другой – это несложно. В старых домах они удобные, пологие. Добралась до двери. А там… знаете, эти древние кнопки коммунальных звонков?

Девушка отрицательно покачала головой. Ну конечно, мельком улыбнулась ей Ксения, она же москвичка. В Москве, наверное, такого безобразия в центре уже не осталось.

– Жутковатое для непосвященных зрелище: разных размеров, форм и эпох, в следах краски, вокруг торчат разноцветные скрученные проводки. И рядом обычно такие типа таблички, а то и просто бумажки наклеены – где чей звонок. С 1960-го немало воды утекло, много обитателей сменилось, я не особенно надеялась на успех. – Она бросила взгляд на Машу, но та слушала с интересом. – Включила фонарик на мобильнике, стала отдирать эти позднейшие наслоения: ногтями, ключами от своей квартиры. Со стороны это выглядело очень странно, наверное, – Ксюша усмехнулась. – Приличного вида девушка поздним вечером стоит в темноте рядом с пустой квартирой и сосредоточенно ковыряет вокруг никому уже не принадлежащих звонков. И нашла ее.

– Кого? – девушка смотрела на нее без улыбки.

– Фамилию. Фамилию моей бабушки. Она у нее очень редкая – Аверинцева.

– Красивая фамилия.

– Да. Была, – Ксения пожала плечами. – Она фигурировала на одной из потертых медных табличек. Знаете, раньше кнопки звонков были не у каждого обитателя квартиры, а одна на всех. Приходилось писать фамилию, а напротив – сколько раз звонить. Рядом с фамилией моей бабки были еще шесть фамилий – шесть семей. Вот, я их записала на мобильный, – и Ксения протянула девушке телефон.

– Бенидзе – 3, Пироговы – 2, Аверинцева – 4, Аршинины – 1, Лоскудовы – 5, Коняевы – 6, – прочла та и подняла на Ксению глаза редкого, светло-зеленого колора. – И что вы хотите с этим делать дальше?

– Я хочу найти этих людей, – сглотнула Ксения. – Хочу спросить их, что тогда произошло. Почему полстолетия спустя моя бабка из-за одного воспоминания об этой чертовой квартире получила инфаркт?

Девушка помолчала.

– Велика вероятность, что все эти люди уже мертвы.

– Да, – кивнула Ксения. – Но я все равно хочу попробовать. А знаете, что произошло после?

Маша молча покачала головой.

– У меня села батарейка на телефоне. А когда я вернулась домой, матери дома не было. Ее срочно вызвали в больницу. Мама… – Ксения вдруг почувствовала, что горло вновь сжимается в спазме. Невыносимо защипало глаза, губы постыдно задрожали. – Мама успела попрощаться с бабушкой, а я нет! Я – нет! Меня не было дома, и мой телефон отключился – слишком долго светила в эту дверь, звонки разглядывала! Я даже не смогла у нее попросить прощения – хоть и сама не знаю, за что! И опять из-за этой чертовой квартиры!