— Так её портрет в коридоре штаба висит. — Пояснила Оксана. — Вместе с другими героями, чьи имена вписаны в историю подразделения. Хочу заметить у вас матушка у вас была очень боевой в молодости.

— Да она и сейчас, довольна резка в суждениях и поступках. — Николай усмехнулся, вспомнив как мама с одного удара вырубила вора — карманника, вздумавшего залезть к ней в ридикюль. — И уже не подполковник, а полковник, что, учитывая разряд21, фактически возводит её в генеральское достоинство.

По ночному времени, улицы были пусты, и до Лётной Школы доехали быстро. Там на аэродроме уже готовили не один, а на всякий случай пару Сикорских — 29. Скоростных бомбардировщиков, переделанных в курьерский транспорт. Двухмоторная машина могла взять на борт двух человек с грузом или четырёх, но уже без всякого груза. Поэтому по молчаливому согласию, на асфальтовом поле аэродрома остались и парашюты, и ремонтный набор инструментов и даже боковые пулемёты. Остался только осевой пулемёт, и то, лишь потому, что снимать его было долго, и сложно. Но боекомплект уменьшили до одной коробки, справедливо полагая, что при такой задаче будет не до стрельбы в воздухе. Зато под крылья подвесили пару внешних топливных баков, и положили внутрь фюзеляжа несколько надувных подушек, чтобы тем, кому не досталось места в кабине, могли устроиться хоть как-нибудь удобно.

Они быстро переоделись в комбинезоны авиационных техников, а когда полковник распахнул саквояж, и начал доставать пистолеты, Николай хмыкнул, и открыл багажник лимузина. Второпях он прихватил не только пистолеты, которыми пользовался чаще всего, но и кучу ножей, пару автоматов, и лёгкий пулемёт Дегтярёва, ещё проходящий испытания. Всё это было взято «на всякий случай», кроме пистолетов, которые ездили в перчаточном ящике машины.

— Солидно. Прокомментировал полковник Горюнов бросив взгляд на кучу воронёной стали. — Но у нас своё. — И показал такой же точно «Громобой».

— Тогда возьмите хоть глушители. — Николай показал на коробку с брамитами22 — Эти специально сделаны под Громобой. И магазины длинные. Есть на тридцать патронов и даже на сорок.

Перегруженная машина, взлетать не хотела категорически, но добежав почти до края взлётной полосы и тяжко скрипнув, Си-29 неторопливо поднялся в небо. Все новые машины были оборудованы радиосвязью, и с земли постоянно уточняли расположение аэролёта бандитов. Кроме того, низколетящий аэролёт смогли повредить с земли, ещё больше снизив его скорость.

А «сикорский» шёл с максимальной скоростью в двести пятьдесят километров в час, и когда небо уже начало светлеть, они наконец догнали беглецов.

«Москва» шла совсем невысоко, натужно гудя пятью моторами из шести, и оставляя за собой едва заметный дымный след выхлопа. Пятьдесят пять километров в час, было для сикорского скоростью посадки, но Константин мастерски удерживал машину, буквально притерев её к самой верхней точке баллона аэролёта, там, где находилась кабина наблюдателя, и нажатием кнопки открыл бомболюк.

Первым из самолёта выпал полковник Горюнов, мягко словно кошка, спружинив на крышу, мгновенно отщёлкнув аварийные замки на стёклах кабины наблюдателя, и занырнул внутрь. Оксана сразу же последовала за ним, а Николай, которому пришлось вылезать из тесного пилотского кресла, и пробираться в бомбовый отсек, попал на борт аэролёта последним.

Покачав крыльями, самолёт ушёл в сторону, а троица диверсантов начала длинный спуск по узкой извилистой трубе, идущей сквозь конструкции аэролёта к центральной ферме, вокруг которой располагались мешки с гелий-водородной смесью. Решётчатая алюминиевая дорожка проходящая через весь баллон от носа до кормы, имела ответвления к моторным фермам, и несколько спусков в пассажирскую гондолу, которая на аэролётах класса Москва была длиной в двадцать метров. Первый в серии пассажирских аэролётов максимально упрощённой, и удешевлённой конструкции, он прежде всего предназначался для массовых пассажирских перевозок, а значит никаких музыкальных салонов, курительных комнат, и прочего, а лишь унылые ряды не очень удобных кресел, и широкие коридоры способные пропустить сразу большую толпу людей. Но зато очень большой грузовой отсек, с собственным краном и даже широкая аппарель вместо трапа, для ускорения посадки.

Штурм осложнялся тем, что было неизвестно местонахождение заложников, что создавало определённый риск и для них, и для штурмующих, но выбирать не приходилось. Банду ограбившую государственный банк, нужно было зачищать любым способом. Об этом Николаю Оксане и полковнику Горюнову рассказал цесаревич Константин ещё на аэродроме. Если у них не выйдет освободить заложников, от Минска должны были подняться истребители и сбить аэролёт.