Нино работала в Тайной Канцелярии уже третий год, и за это время перевидала пятерых начальников, но вот такого как Николай встречала в первый раз. Похожий внешностью на светского щёголя, а глазами на матёрого душегуба, Николай производил странное впечатление. Вроде бы и светский человек, князь опять же, но было в нём что-то безусловно дикое, что заставляло даже скорохватов первого отдела относиться к её новому начальнику с уважением и лёгкой опаской.

Поскольку сводка была прочитана, никаких распоряжений давать не требовалось и всё работало своим чередом, Николай хотел просто отдать запись, и ехать домой, но Деникин, неожиданно задержал его, и приказав сервировать чай, подошёл к аудиону который с некоторых пор плотно прописался у него в кабинете, и поставив плёнку в аппарат включил на воспроизведение.

Слушал молча, помешивая давно уже остывший чай, и задумчиво смотрел куда-то в пространство, а когда плёнка закончилась ритмично шелестя смятым хвостиком по механизму, остановил аппарат, перемотал катушку, и посмотрел на Николая.

— Давай домой, и чтобы пару дней я тебя не видел. В себя хоть приди немного. А то вид такой словно уже в гробу. Ничего тут без тебя не развалится.

Проводив взглядом отъезжающей лимузин, начальник Особого Управления, подхватил плёнку, и спустившись на этаж, вошёл в приёмную князя Орлова.

— Борис Фёдорович?

— У себя, свободен. — Секретарь начальника коротко кивнул, и нажал кнопку электрического замка, открывавшего дверь.

Знавшие друг друга ещё со времён совместного ученичества в кадетской школе, генералы не утруждали себя следованию протоколу.

— Ну что там у тебя, срочное что-то? — Орлов закрыл папку с которой работал, и отложил в сторону.

— Да, пожалуй. — Генерал Деникин шагнул к аудиону, точно такому же как стоял у него в кабинете, и заправив плёнку, включил воспроизведение.

Все пятнадцать минут, пока шла запись, князь задумчиво молчал, поигрывая остро отточенным карандашом, и когда катушка закончилась, посмотрел на Деникина.

— Антон Иванович, ты понимаешь, что этот дятел, наговорил на три увольнения, и две дуэли? Брат у него уважаемый человек, но нужно и берега знать. А это вообще ни в какие ворота не лезет. Он как работник вообще хорош?

— Да как сказать. — Деникин поморщился. — Он же у нас по торговой части. Всё больше с купцами да заводчиками общается. Ну и жалоб на него естественно гора. А вот что из тех жалоб навет, а что правда, так и не разбирались. Сам знаешь, как у нас берегут честь мундира. И даже если бы князь Белоусов написал рапо?рт так бы и спустили на тормозах. Он конечно парень боевой, но и Суворов не с неба свалился. А вот так вот, чтобы голос, да он сам себя несколько раз называет… Честно говоря, ситуация дурацкая. Сам знаешь, что и не за такое выкидывали из конторы.

— Я думаю самым умным сейчас будет пригласить его брата Петра Елистратовича сюда, чтобы он послушал запись. Даже если мы не дадим ход делу, но дадим послушать запись ну, например, начальнику дворцовой Канцелярии, то их карьера натуральным образом будет уничтожена. А так, я полагаю, он сам разберётся с братом наилучшим образом. Тихо, по-семейному и не беспокоя нас.

Не ведая, что поставил на грань краха целый клан, крепко пустивший корни в армии, флоте и специальных службах империи, Николай рулил чуть тяжеловатым, но очень приятным в управлении «Орлом», направляясь к себе домой. Машина шла исключительно мягко, и поэтому рану не беспокоило, что в данной ситуации было очень важно.

Заехав во двор, он, едва слышно кряхтя от боли, вылез из машины, и махнул рукой старому мажордому, но тот мгновенно всё поняв, уже взял ситуацию в свои руки.

— Прохор, Мишка, бегом сюда! Гаркнул он так, что вороны, кружившие над соседским садом, резко рванули в сторону.

Подскочившие казаки — ветераны бережно приняли князя, и почти внесли его на руках на второй этаж, где горничные уже устраивали лежанку для хозяина на диване.

Так же быстро его освободили от мундира, и не трогая повязки подмокшей кровью, положили на диван, придвинув столик с каким-то питьём.

— Уфф. — Николай откинулся на подушки и взял в руку стакан. — Чего-то я переоценил свои силы. Надо было ещё пару дней поваляться.