– Ох, – сообщила та ему томно, открывая глаза. – Что за шум?

– Да как тебе сказать… – уклончиво ответил Коля и тут же заорал от боли.

Оказывается, неугомонный слуга не успокоился, подполз к оперативнику и всадил ему в ногу свои острые когти. Хорошо еще, что нож отлетел в сторону, и на задние лапы он подняться не смог, потому Нифонтов, можно сказать, легко отделался.

Оперативник пинком неповрежденной ноги отбросил взвизгнувшее от злости существо в сторону и достал свой посеребренный клинок, поняв, что тут полумерами не обойтись.

В этот момент из переплетения человеческих тел в центре пещеры к ним скользнула черная длинная лента, оказавшаяся змеей. И не просто скользнула, она моментальным броском обвила тело ведьмачьего слуги, заверещавшего то ли от страха, то ли от злобы, секунду помедлила, как видно наслаждаясь ситуацией, и погрузила свои клыки прямиком туда, где у этого существа находилось лицо, прямиком в черную кнопочку носа.

Мохнатик несколько раз дернул лапами, тоненько что-то проскулил и завалился на бок, окончательно и бесповоротно умерев.

Неизвестно, почуял ли Илья, что его последний союзник покинул это мир, или просто осознал, что все же потерпел поражение, но он издал совсем уж нечеловеческий вопль, попытался вырваться из цепких рук собратьев, только снова потерпел неудачу.

Муромцев был страшен в этот миг. Весь в крови, в растерзанной одежде, с перекошенным от ненависти и ощущения близкой смерти лицом, он мог напугать кого угодно.

Но только не своих собратьев, тех, которые держали его за руки, заломленные к плечам.

– На колени его, – глухим голосом распорядился Захар Петрович, и Дэн с Михаилом выполнили приказ. Олег помочь им не мог, он чуть поодаль баюкал сломанную правую руку.

– Ты сам выбрал свою судьбу, – сказал Илье пожилой ведьмак. – И тогда, и сейчас. Так прими ее, как должно.

Коля моргнул, а после даже потер глаза ладонью. Просто в какой-то миг ему показалось, что он видит не людей в пусть изгвазданной и частично порванной, но все же современной одежде, а древнерусских витязей в кольчугах, шлемах, с тускло поблескивающими обоюдоострыми мечами в руках.

Взмах – и голова Муромцева катится по камням пещеры.

Массаж глаз все же принес ожидаемый результат, странное видение исчезло, но вот отрубленная голова и дергающееся в руках ведьмаков тело все же осталась.

– Книга, – проворчал Савва Фомич, приближаясь к двум сумкам, которые Муромцев, как видно, подготовил для бегства. – Олег, хватит себя жалеть, принеси мне его нож. Слуга…

– Мертв, – подал голос Коля, решив, что не стоит упускать момент продемонстрировать свою полезность для общего дела. Жизнь, похоже, все же продолжается.

– Славно. – Старейшина расстегнул сумку, порылся в ней и достал массивный фолиант в черной кожаной обложке. – А вот и она.

Он раскрыл книгу, после залез в карман пиджака, достал из него пузырек темного стекла, вынул пробку и вылил жидкость, содержащуюся в нем, прямо на страницы.

Вспыхнул фолиант так, что Коля уже во второй раз за эту ночь ослеп на пару секунд. Судя по ругани, проснувшаяся окончательно Мезенцева тоже.

– Клинок, – скомандовал тем временем Савва Фомич, и проморгавшийся Нифонтов увидел, как он льет на лезвие поданного ему Олегом ножа багровую жижу уже из другого пузырька. – Вот и все. Прощения тебе, Илья нет, но прощание ты заслужил. Иди туда, куда следует, и получи то, что положено.