Импалу вел Ган. Рикс сидел на заднем сиденье, уставившись в темноту за окном. Как бы это не выглядело глупо, на всякий случай Таур заблокировал двери, чтобы Риксу не пришло голову выйти на полном ходу. С момента, когда Ган забрал у него пистолет, тот не произнес ни слова.

Ган периодически смахивал подступающие слезы и молчал. Вряд ли во всем мире существовали подходящие слова. Машины подъехали к дому и все в полном молчании зашли внутрь. Льюис держался между Риксом и Стивом, боясь, что Мейсон может вновь напасть на его друга.

Рикс сел к столу и опустил голову на руки.

«Даже если ты победишь – ты проиграешь».

Он победил. И проиграл.

В груди горело огнем, душило, разрывало на части. Он вспоминал, как держал Нейта за руку в машине и проклинал себя за то, что уже тогда не понял. Он уже с ним прощался.

Ган отвернулся к окну, крепко ухватившись за подоконник. Он не мог смотреть на ребят, ведь их было всего пятеро. Не мог смотреть на Рикса, безвольно сидящего за столом. Ган хотел, чтобы тот кричал, злился, ломал мебель, бил бутылки, но только не эта удушающая апатия.

Адам подошёл к столу и заметил свёрнутый лист бумаги, на котором размашистым почерком было выведено «Мейсону, Гану и Адаму».

Коснувшись плеча Рикса, он протянул листок.

«Привет, ребята.

Если вы это читаете, то меня с вами больше нет. Когда я это пишу, мне не кажется это ужасным, а скорее чем-то нереальным. Но думаю там, я изрядно перетрусил.

Я так рад, что мы встретились. Познакомившись с вами, я как будто обрёл недостающую частичку себя. А ведь сначала вы казались мне теми еще засранцами. Ну, кроме тебя Адам, ты всегда был добр ко мне.

Адам. Ты самый умный и талантливый человек, которого я встречал. Воспользуйся своим даром, сделай что-то великое, чтоб я мог тобой гордиться. Жаль не смогу порадоваться вместе с тобой твоими достижениями.

Ган. Ты собрал нас всех вместе и объединил. Не дай этому измениться, всегда будь их опорой. Какое бы ты будущее не выбрал, я знаю, что ты будешь лучшим.

Прошу позаботьтесь о Мейсоне. Он нуждается в этом больше, чем пытается показать.

Мейсон…

Я так много хотел тебе сказать, что не могу подобрать ни одного слова. Поэтому воспользуюсь теми, что знакомы с самого сотворения мира и понятны на любом языке, на каком бы их не произнесли: Я люблю тебя.

Никогда не забывай меня. Или забудь, если тебе так будет легче.

Но знай, я всегда буду рядом. Ведь, как известно энергия ни откуда не появляется и никуда не исчезает. Пожалуйста, улыбайся чаще. Я так люблю твою улыбку. Ты лучшее, что было в моей жизни.

Прости».