— Во-первых, не могу, — все так же спокойно отозвался Нев. — Во-вторых, не стану. Прости, Володя, но я ничего не буду делать.
Дементьеву показалось, что он ослышался или на почве недосыпа неправильно понял сказанное. Поверить в то, что Нев действительно отказывается помочь Оле, было слишком трудно.
— Что? Почему? — растерянно пробормотал он, сверля взглядом затылок Нева.
— На то есть серьезные причины. Я уже говорил тебе: такие сделки нерушимы. Вмешательство может очень дорого обойтись…
— Дорого? — переспросил Дементьев, чувствуя, как внутри вспыхивает жаркое пламя гнева.
Он больше не мог говорить с затылком, поэтому в два шага пересек небольшой номер, грубо схватил Нева за плечо и резко развернул к себе.
— Ты что, не понимаешь, что она погибнет?! Не понимаешь, что своим бездействием убьешь ее?
— Я все понимаю, — на этот раз голос Нева дрогнул, и он заставил себя встретиться с Дементьевым взглядом. — Но все равно не буду в этом участвовать. Ставки слишком высоки…
Пальцы Дементьева непроизвольно смяли ткань рубашки Нева, а он сам едва удержался от того, чтобы тряхнуть чего-то испугавшегося мага.
— Речь идет о жизни женщины, которую я люблю! — рявкнул он. — О ее душе! Как ты можешь?..
— Как я могу? — в голосе Нева внезапно послышались стальные нотки, которые появлялись там не так часто. Во взгляде тоже что-то изменилось, и это заставило Дементьева отпрянуть. — А ты не хочешь спросить, что будет с моей душой, если я ей помогу? Нет, едва ли. Никто из вас не спрашивает, никому никогда не было дела до того, чего мне все это стоит. Всегда просто очень нужно найти решение, уничтожить сверхъестественную тварь, остановить апокалипсис, всех спасти… Вы же все думаете, что магия — это легко. Щелкнул пальцами — и вот тебе чудо. И платить ни за что не надо, ведь Нев все разрулит! Но это не так. Счет всегда предъявляется, и он должен быть оплачен. Однажды настанет и мой черед, знаешь? И никто мне тогда не поможет. Поэтому, чтобы этот момент отодвинуть, я вынужден сейчас отступить. Прости, мне жаль, но иначе никак…
Дементьев смотрел в его глаза сквозь стекла очков, слышал голос, но едва осознавал, что Нев пытается ему втолковать. Он понимал только, что его единственная надежда спасти Олю, за которую он держался со вчерашнего дня, выскальзывает из рук, тает, просачиваясь сквозь пальцы.
— Ты не можешь так поступить с ней, — едва слышно отозвался он, качая головой. — Не можешь поступить так со мной… Тогда ты мне больше не друг!
— Пусть так, — согласился Нев, опуская взгляд в пол. — Ставки сейчас гораздо выше, чем Оля, ты, я или дружба. Мне жаль, Володя. Правда жаль.
Не поднимая взгляда, он шагнул вперед, обогнул застывшего в недоумении и неверии Дементьева и поспешно вышел из номера.
Нев не прошел по коридору и двух шагов, когда в ушах вдруг зашумело, а перед глазами появились темные пятна. Он пошатнулся и схватился рукой за стену, стараясь удержаться на ногах, зажмурился и потер рукой лицо, но шум в ушах не стих.
Часть его рвалась вернуться в номер, принести Дементьеву извинения и пообещать, что он обязательно сделает все возможное и невозможное, чтобы помочь Ольге. Несколько лет назад он, наверное, так и сделал бы, закрыв глаза на возможные последствия, но теперь было другое время и другие обстоятельства. Нев не надеялся, что кто-нибудь, кроме Лили, сможет эти обстоятельства понять. Только она одна из всех сотрудников ИИН знала настоящую цену и опасность магии. Обычно даже переоценивала угрозу, руководствуясь тем, чему ее учили с детства. И все же ее восприятие было куда ближе к истине, чем у других.
Нев знал, что этого решения ему не простят. Дементьев — открыто, остальные, вероятно, ничего не скажут, но относиться отныне будут иначе. Так всегда происходит, когда человек, ранее все делавший для других, вдруг начинает ставить на первое место собственные безопасность и благополучие. И хотя он убеждал себя, что так правильнее, ведь таким образом он защищает не только себя, но и других, сердце все равно болело от мысли, что все кончено. Не будет больше этого греющего душу чувства принадлежности к чему-то большому и важному. Все эти годы их сначала небольшая группа, а потом и разросшийся ИИН были для него почти семьей. Он даже к Долгову сумел проникнуться теплым чувством после того, как тот спас Лилю.
Но теперь уже ничего не будет, как раньше. Хуже всего то, что даже если другие простят ему эту слабость, он сам простить едва ли сможет. Сколько ни повторяй, что так лучше и правильнее, ведь в противном случае может погибнуть гораздо больше ни в чем не повинных людей, след на сердце все равно останется. Нев знал об этом не понаслышке. Однажды он уже самоустранился, позволил свершиться справедливому возмездию, и воспоминание об этом случае до сих пор иногда тревожило его совесть по ночам.
Но тот человек и не заслуживал спасения, поэтому договориться с совестью Нев мог. Ольга же была другой. Закрытой, отстраненной, суровой, холодной, но никак не плохой. Она имела право на спасение, но он был вынужден ей в нем отказать.